— Не стоит слишком испытывать судьбу, — ответил ему в тон Фредди. Попробуем увести тачку у кого-нибудь, кто хватится её не ранее следующего утра. А пока укроемся где-нибудь в пустом доме, а потом совершим набег на соседний гараж. О'кей?
— Не возражаю, — одобрил Фредди.
Через двадцать минут они нашли то, в чем нуждались: незаселенная вилла, с почти напротив расположенным домом, чей гараж был пока пуст и не закрывался. Тем не менее дом уже был подключен к освещению, и временами в его окнах вырисовывался весьма аппетитный на вид женский силуэт.
А тут Фредди Тислейду так и не удавалось оторвать от него жадного взгляда!
Ночь была в самом разгаре, когда они заметили муженька, вернувшегося в пенаты, предварительно разместившего в гараже свою машиненку. Молодая женщина тотчас же бросилась ему на шею, ничуть не подозревая, что за её действиями наблюдают чьи-то любопытные до чужих секретов глаза.
— Явно молодожены, — расплылся в улыбке Бенсон. — Это нам очень даже подходит.
Для Гидеона день выдался по-настоящему неудачным, а к концу откровенно скверным. О шестерке беглецов так ничего конкретного и не поступило, за исключением весьма неопределенных сообщений, согласно которым их присутствие было зафиксировано в районе, границы которого час от часу все расширялись. Ярд, его дивизионные филиалы и пригородные участки, особенно район Мидлэнда и Севера Англии, завалили всякого рода донесениями доброхотов. Но ни в одном не было конкретики — побеседовали уже не меньше, чем с сотней подозрительных лиц, но результат был нулевой.
И Гидеон, естественно, даже ещё и не подозревал, что где-то там, в Мидлэнде, под старенькой машиной скрывался труп.
Как, впрочем, ему ничего не было известно ни об эпизоде с меблированным домом, ни об ограблении бакалейной лавки, ни о том, что пара беглецов нашла себе прибежище в пустом особняке напротив дома 24 по Уиттеринг-стрит в Стоук-он-Трент.
Газеты отводили душу, костя полицию. В вечерних выпусках в язвительном тоне возмущались беспечностью режима, поддерживавшегося в тюрьме Милуэйз, и подчеркивали большую опасность, которую представляли для общества шесть опасных преступников, оказавшихся на свободе.
Беспокило Гидеона и ещё одно дело. В своей камере в тюрьме Брикстон покончил самоубийством Эдмундсан, не оставив после себя никакой посмертной записки. Столь крупное хищение средств — сорок тысяч фунтов стерлингов! — в ущерб одному из крупнейших столичных банков редко обходилось без соощников, и Каммингсу, как и его коллегам из финансового подразделения, было над чем поломать голову. Скорее всего им придется теперь весьма основательно поработать, разыскивая соучастников и суммы, припрятанные усопшим.
