Майор ушел и вернулся с каким-то мужчиной лет пятидесяти и симпатичной девицей, очевидно переводчиком. Мужчина принес сразу семь паспортов членов своей группы. Он явно нервничал, посматривая на часы.
«Все равно я сегодня их не пущу, — твердо решил для себя Кьюсак. — А завтра отправим запрос в Багдад и узнаем, можно ли пропускать этих конкурентов в страну».
— У нас важная командировка, — начал говорить Сеидов. — Мы обязаны быть в Багдаде завтра вечером. Я вице-президент российской компании, которая работает совместно с американцами и собирается работать вместе с ними на юге Ирака. Наша группа состоит из технических специалистов… — Чем больше он говорил, тем больше волновался. Стоявшая рядом переводчица старалась не пропускать ни одного слова. У нее был хороший английский. Почему у арабов нет таких симпатичных переводчиц, мелькнула у Кьюсака приятная мысль. Здесь переводчики только высохшие от солнца и песка иорданцы, которые знают английский язык и говорят на нем очень плохо.
— Я все понимаю, — сказал он, обращаясь к молодой женщине, — но передайте своему шефу, что у меня есть соответствующие инструкции. И я не имею права их нарушать. Мы можем пропускать только военных и граждан обеих стран. По поводу остальных я обязан делать запрос в Багдад. Завтра утром я отправлю запрос, и к вечеру мы получим ответ. Тогда в пятницу вы сможете продолжить свой путь. Нет, в пятницу у мусульман выходной. Значит, в субботу мы найдем для вас подходящий транспорт и отправим в Багдад. В субботу вечером вы будете на месте.
Алена перевела его слова Фархаду. Тот от злости сжал зубы, едва не выругавшись.
— Он, видимо, ничего не понимает, — разозлился Сеидов. — В субботу мы должны быть уже в Басре. Мы не можем так долго ждать. Это невозможно.
— Ничем не могу помочь, — равнодушно возразил Кьюсак. — Я пошлю свой запрос только завтра утром. А ваша группа может разместиться в соседнем иорданском городе. Там есть гостиница. Она маленькая, но на две ночи в ней можно найти места на всех семерых.
— Скажите ему, что у меня государственный визит. Я должен встретиться с членами правительства Ирака, — пояснил Фархад.
— Он говорит, что это ваше право, — перевела Алена. — А он обязан выполнять свой долг.
— Я не смогу остаться здесь на два дня, — вставил майор Томашевски. — Сегодня вечером мы обязаны выехать.
— Пусть он пропустит хотя бы только меня и нашего геолога, — попросил Сеидов. — Остальные пятеро могут остаться.
