— Нет, — решительно сказал Константин. — Я обязан сам во всем разобраться.
Он повернулся к двери.
— Подождите, — сделал последнюю попытку Дронго, — не нужно уходить. Мы можем все исправить.
— Я должен сам все проверить, — твердо возразил Спиридов. — И еще. Если что-нибудь не так… Скажите Жене, Евгении, что я не хотел ничего плохого. В общем, скажите ей, что я просил прощения. Если сам не увижу…
Он махнул рукой и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Дронго остался сидеть на стуле.
«Совсем с ума сошел, — подумал Дронго. — Но радует одно. Он не убийца. Про кого он говорил? Кто их обманул? И почему? Несчастный парень, нужно было его остановить. Попытаться убедить. Хотя трудно убедить человека, который держит оружие в руках, считая себя вправе самому решать, кого карать, а кого миловать. У этих телохранителей комплекс „бравых ковбоев“. Они привыкают, что все вопросы можно решать с помощью своего кольта. И при поддержке своих хозяев».
Он взглянул на часы. Около шести вечера. Неужели сегодня произойдут еще какие-нибудь события, о которых он пока даже не может подумать? В любом случае нужно будет успокоить Парыгина. Кажется, он поторопился, решив обвинить Константина. Интересно, кто этот человек, про которого Спиридов говорил. Кто из четырех?
И в этот момент в дверь снова постучали.
«Слава богу, — подумал Дронго поднимаясь и подходя к двери, — если Константин решил, что нужно вернуться, он наверняка расскажет обо всем. И вместе они смогут найти общий выход из этой сложной ситуации».
Он подошел к двери и осторожно посмотрел в глазок. Но это был не Константин Спиридов.
На пороге стоял инспектор Таунс. Дронго открыл дверь.
— Мы встречаемся сегодня уже в третий раз, — напомнил он инспектору.
— Надеюсь, что в последний, — ответил Таунс. — Вы разрешите войти?
— Конечно. Входите. Что опять случилось? Перестреляли всех остальных игроков? В казино нашли атомную бомбу? Кто-то из игроков оказался резидентом российской разведки? Что еще случилось?
— Ценю ваше чувство юмора, — кивнул Таунс. — Но дело в том, что я успел все проверить.
— Слушаю вас. Только сначала устраивайтесь в кресло. Оно у меня, как у психоаналитиков, для душевных исповедей. Что-нибудь пить будете?
— Нет, спасибо, — Таунс сел в кресло.
— Теперь говорите, — кивнул Дронго, устраиваясь на своем стуле.
— Я успел заехать к Парыгину, — сообщил инспектор, — он в ярости. Ищет своего начальника охраны, считая, что тот его предал. Боюсь, что если он найдет этого… Свиридова…
