— А ты как думаешь? — подмигнул ему левым глазом Гольдберг. — При таком развитом антисемитизме это просто средство выживания. Знаешь, мы ведь всегда очень ценили, что у вас среди азербайджанцев нет случаев антисемитизма.
— Спасибо. — Багирова немного раздражал нравоучительный тон Гольдберга, но он благоразумно молчал.
— Ты напрасно недооцениваешь этот фактор, — продолжал Гольдберг, — ведь в Баку до сих пор довольно много моих единоверцев. Да и прямые рейсы Баку — Тель-Авив помогают налаживать любые контакты. Но я, конечно, пришел не из-за этого. Судя по всему, в ближайшее время в России снова начнется очередная истерия антисемитизма. Достаточно победить Жириновскому на выборах, как нас обвинят во всевозможных грехах. С его типично еврейским акцентом нельзя быть таким патриотом. Это непродуктивно и достаточно смешно. Но за него могут проголосовать миллионы избирателей. И тогда ему придется доказывать, что он настоящий патриот и государственник. А в этой несчастной стране, которую я очень люблю, доказывать подобное означает новую истерию антисемитизма. Мы ведь теперь в одинаковом положении. Кавказцев не любят почти так же сильно, как евреев. И если еврейских погромов просто не допустит мировое общественное мнение, то антикавказские и особенно антиазербайджанские акции вполне возможны и предсказуемы.
— Я это постоянно помню, — очень серьезно ответил Багиров.
— Вот, вот. Об этом нужно всегда помнить. Положи мне, пожалуйста, кусочек этой рыбки. Ты что, правда, привез ее из Баку?
— Я ведь помню и о ваших вкусах, — он осторожно переложил кусок рыбы на тарелку Гольдберга, — возьмите эту подливу. Это наршараб, сок гранатов, очень вкусный.
— Да, большое спасибо, — старик осторожно полил рыбу темно-коричневым соусом и продолжал говорить:
— Так вот — антикавказские акции вполне прогнозируемы и возможны. После затянувшейся чеченской войны все кавказцы представляются этакими монстрами, умеющими только убивать, насиловать и торговать на базарах. Образ достаточно неприятный?
— Мы делаем все, чтобы изменить подобное мнение, — вздохнул Багиров, — наказываем за любое преступление, сами находим преступников, если они из нашей среды. Но пока не можем изменить мнение о наших земляках.
— И никогда не сможете. Вы здесь чужие. Рыба, кстати, очень вкусная. Вы чужие по всем параметрам. Это не ваш город, Рафаэль, и никогда вашим не будет. Забудьте про Советский Союз, его больше нет и, видимо, никогда не будет. А для россиян, для русского народа вы пришлые черномазые, которые должны отсюда убраться. Или вы действительно этого не понимаете?
