— Как тебе нравится Высокий Замок?
— Это очень древнее место. Мне кажется, чем быстрее ты отсюда уедешь, тем будет лучше.
— Почему ты так думаешь?
— Потому, что тебя пытались отравить. О люди, зловещие порождения крокодилов…
— Погоди, ты меня не путай. Кто, когда и почему крокодилы?
— Крокодилы ни при чем. Они не виноваты. Просто так говорится. Яд был в вине, что стояло в твоей спальне, а кто его принес, я не знаю.
— Весело. Но как ты сумел…
— О, есть многое, друг Рене, что тебе и не снилось. Я не хотел отвлекать вас по пустякам, тем более что яд был плохонький. Я думаю, мы скоро все узнаем… Своевременно или несколько позже. Тайное всегда становится явным, но, похоже, сюда идут.
Действительно, из-за поворота показалась высокая ладная фигура.
— Шандер? Я полагал, ты уже в большом зале.
— Монсигнор, я ждал вас.
— Я догадался.
— Я не хотел бы, чтобы вы ходили по Высокому Замку в одиночку. У нас многое изменилось.
— Как я понимаю, не к лучшему. Но я не думаю, что меня станут убивать прямо в день моего приезда. Или ты полагаешь, чем скорее, тем лучше…
— Вы шутите, монсигнор.
— Нет, я не шучу… Но меня никто не убьет. Не сможет. По крайней мере, не сейчас. А вот ты, Шани… Стефан очень привязан к тебе и к Белинде. Я думаю, девочке будет хорошо в Эланде…
— Монсигнор…
— Я почти двадцать лет был монсигнором, но сейчас, похоже, мне придется вновь стать маринером. Хотя бы наполовину.
— Но… Зачем вам нужно, чтобы Бельчонок уехала с вами?
— Сам не знаю. Просто в голову пришло. Мне вдруг показалось, что так будет лучше. Если ты всерьез решил меня сопровождать, то я иду к себе. Негоже «монсигнору» появляться на Великом Приеме в дорожном платье. И все-таки подумай. Белинде будет интересно увидеть море.
— Я подумаю…
— Это правда?! Вы уверены? — Стефан не сводил с Романа горящего взгляда.
— Уверен настолько, насколько можно в наше время быть хоть в чем-то уверенным. Я думаю, у вас есть шанс, принц, но пусть это будет нашей тайной.
— Конечно. Вы просто дали мне какое-то снадобье…
— …а Иннокентий его освятил и отслужил девять молебнов о твоем здоровье.
— Правильно, — Стефан неожиданно звонко рассмеялся, закинув назад красивую темноволосую голову, и в этот момент стал поразительно похож на Рене, — пусть после такого чуда попробуют заменить его на этого несносного Тиберия! Или Таисия.
— А эти кто такие?
— Первый — напыщенный дурак. Второй — фанатик. В худшем смысле этого слова. Ему по ночам, видите ли, святая равноапостольная Циала является и учит бороться с ересью.
