Вошедшее в привычку умение скрывать свои мысли заставило Романа «не заметить» чужой настороженности. Он весело спросил ужин, и Гвенда опрометью бросилась выставлять на отдельный небольшой стол всяческую снедь.
— Любезная хозяюшка, я приехал один, а вы принесли столько всего, что хватит на дюжину синяков, не к ночи будь помянуты.
Шутка повисла в воздухе.
— Я сказал что-нибудь не то?
— Нет-нет, проше дана, — здоровенный мужчина лет сорока с вислыми темными усами с поклоном подошел к гостю. — Коли ласка будет, прошу за мой стол.
— Охотно, господин войт. Я вижу, вы любите кабанью охоту?
— О, дан охотник?
— Иногда. А иногда — воин, или лекарь, или священник. Но всегда бродяга.
— Дан хочет сказать, что живет, как либр?
— А я и есть либр.[25] Я бард.[26] В моей семье мужчины не расстаются с гитарой, а значит, с конем и шпагой. Сейчас еду в Тарску,[27] а повезет, и дальше, к Последним горам.
— О, я знаю вас, — всплеснула руками Гвенда. — Коли б мне вчера сказали, что сам Роман Ясный до нас будет, я б со смеху вмерла. А то дан и есть? То-то я думаю, что консигна у дана такая необычная. То ведь Романова Троянда?[28]
— Да, Красавица, и я после ужина это докажу, только пусть кто-нибудь принесет мою гитару. А то вы все такие грустные, уж не поселился ли в Белом Мосту, упаси святой Эрасти, людоед?
Смеха не последовало, причем Роман готов был присягнуть, что войт от этих его слов вздрогнул. Дольше бард не сомневался — в селе что-то стряслось. Что именно, либр решил пока не спрашивать.
Рыгор Зимный с надеждой рассматривал приезжего. Красавец, любо-дорого посмотреть, но не размазня, с кинжалом не расстается и, похоже, знает, куда ударить, если что. Да и глаза на месте — небось сразу заметил, что шрам на руке от кабаньих клыков. Надо с ним по душам поговорить, вдруг согласится выступить ходатаем за Белый Мост. К слову барда прислушаются даже синяки. Если тот не поможет, не поможет никто. Рыгор рискнул прервать затянувшееся молчание:
— Проше кавалера, дозвольте звернуться до милости дана!
— Чем могу служить, почтеннейший войт?
— Дозвольте полюбопытствовать, откуда ясновельможный кавалер путь держит?
— Из Старой Месы. Знаете, где это?
— Ой далеко, там, где Проклятый свой клятый перстень загубил.
— А там мне говорили, что он его потерял в ваших краях. Мы, барды, народ любопытный. Я всю жизнь колечко Проклятого ищу, а добрые люди, вот такие, как ты, меня туда-сюда гоняют.
На этот раз шутке рассмеялись все. Очень хорошо, значит, дело не в нем, просто он невольно задел чужие раны. Ничего, разберемся. А войт что-то странно на него посматривает, словно прикидывает, просчитывает. Может, спросить о чем хочет. Только вот при всех разговора не получится.
