Но хуже всего – эти окна. Особенно три из них, три из нескольких сотен…
И вот колотит человек эти чертовы половики и начинает потихоньку злиться. Ну почему так бывает, ничего вроде бы зазорного нет в том, что ты делаешь, а все равно чувствуешь себя не в своей тарелке? Может, вся штука в публике? Может, и со всеми так? Конечно, кроме артистов – эти, скорее всего, обожают быть в центре внимания…
Нет, в какие-то моменты человеку, наверное, может быть безразлично или даже приятно, что на него смотрят. Например, выводит человек из гаража японский мотоцикл или, на худой конец, «Яву», «Чезет», надевает шлем, застегивает краги – смотрите на здоровье! Потом заводит мотор, фр-р-р – и нету его!
Или, скажем, раскалывает ребром ладони сразу три кирпича!
Или уж пусть играет он в настольный теннис и наказывает одного соперника за другим: следующий! следующий, кричит заведующий! следующий подстригаться!..
Но эти ковры…
Вот я специально обратил внимание: в девяти случаях из десяти, когда мужчина несет ковер или что-нибудь в этом роде, он старается ни с кем глазами не встречаться. Честное слово!
Ну может быть, в Средней Азии по-другому, не знаю, но в нашем городе я отвечаю за свои слова.
Под вечер я все же решил позвонить Валерке.
– Ты знаешь, – начал он сразу оправдываться, – я еще с ребятами не виделся. Ты звякни завтра в это же время, ага?
Похоже, ему было и впрямь неловко.
– Понимаешь, так получилось… Закрутился. То да се… Вчера не смог, хотел сегодня, а тут репетиция…
– Конечно, конечно… Вы уж там смотрите, не подкачайте в Уфе! Ладно, Валер… Ты больше не хлопочи, не надо… Не надо ничего.
– Почему это?
– Да так… Не знаю. Наверно, потому что Новый год – семейный праздник.
– А-а… Ну смотри. Дело хозяйское.
По телефону не очень-то разберешь, но мне показалось, что он вроде бы огорчился.
Ну если так…
– Видишь ли, тут все не так просто оказалось… Надо еще один вариант попробовать… Может, я и позвоню… если у меня все получится. Хорошо?
– Ладно, – сказал добрый Топтыгин. – Надумаешь – звони. Понедельник, вторник… Но в среду будет уже поздно!
– Я понимаю.
– Если б моя квартира была, тогда другое дело, а так надо все заранее…
Нет, правда, пока встречаются такие люди, как Валерка, на свете еще можно кое-как жить.
* * *
Но в понедельник мне с Бабкиной поговорить не удалось. В понедельник в нашем классе случилось то, что было продолжением. А началось все на прошлой неделе, в четверг. Верников тогда сцепился в коридоре с Горшковым. Из-за чего – тогда я не знал, а видел все хорошо. Они вполголоса о чем-то говорили, а потом Верников толкнул Горшкова в грудь. Он пошел на Горшка в открытую, «буром попер», можно сказать. Он был в себе уверен. И со стороны казалось, что Горшок струхнул. Как-то съежился, выставил руки вперед и начал пятится.
