Покинув свою «люльку», я пошел к своей койке, имея кое-какие мысли, но решил не придерживаться формальностей. В тот момент, когда я опускался на койку, у меня появилось предчувствие, что что-то должно произойти…
17
Я не был в полном нокауте, но спал безмятежно около тринадцати часов. Когда проснулся, то первое, что я услышал, был слабый звук маяка «Гимнии». Он был чистым и звучал, как колокол.
Джонни был на страже. Он развернулся ко мне, когда я сел.
— В конце концов он это совершил! — сказал я. — Он сказал двенадцать или тринадцать часов. Теперь он должен быть там!
Джонни покачал головой.
— Я наблюдал за трассой, и он все еще движется. Но движется смертельно медленно. Думаю, все оказалось более трудным, чем он предполагал.
— Ты не можешь так говорить, — сказал я. Но когда проверил приборы, то понял, что он прав. Алахак все еще летел на сверхсветовой. И в то же время, пока я сидел там, изучая траекторию полета, «Гимния» вскрикнула.
Вой умирающего корабля прорвался сквозь ноту маяка, как беспомощный детский крик. Хотя сигнал маяка был силен, вскрик был достаточным, чтобы разбудить мертвеца.
Дель Арко услышал его в своей каюте. Когда он ворвался в рубку управления, крик скрылся под многочисленными шумами. Затем он внезапно оборвался.
— Мы уходим, — сказал я, скользнув в кресло и застегнувшись.
— Ротгар! — заорал я в микрофон. Ответа не последовало. — Поднимите его! — сказал я Джонни и Ив. — Подготовьте оборудование для еды. У меня не будет времени на дозаправку кашей. Мы стартуем через три минуты, и все, к черту, должны быть готовы!
— Вы не собираетесь немного повременить? — потребовал дель Арко.
— Нет! — раздраженно возразил я. — Я не намерен ждать. Я хочу быть первым возле «Гимнии». "Потерянная Звезда" может подождать. Если корабль не развалился, Алахак может быть жив. Может, мы сумеем его поднять.
— Пусть по крайней мере, сделает… — начал он.
— Идите к черту, — сказал я.
— Я здесь, — пришел из динамика голос Ротгара, когда я уже привел в порядок защелки. — За работу.
Я приступил к делу, игнорируя дель Арко. Если он и говорил что-то еще, я его не слышал.
Я взлетел быстро, не обращая внимания на перегрузку. Корабль перешел на сверхсветовые гладко, как по льду. Я отдал все что мог, и чувствовал, что это излишне. Но у меня не было тринадцати часов, чтобы достигнуть «Гимнии» и оказать ей помощь. Я мог позволить пять, во всяком случае, не более шести часов, да и это было много.
Прежде чем я определил это, мы были внутри ядра, я ощутил совсем не нежные ласки огромных искривляющих полей, которые сворачивали в сферу огромное пространство на многие световые годы в диаметре.
