— Если бы знала, тебе не пришлось бы попусту тратить время и силы.
Пьер накрывает ладонью руку Жюльетты, которая нервно передвигает по оцинкованному прилавку белую сахарницу. Он подносит ее пальцы к губам, наслаждаясь мягкостью кожи. Жюльетта бросает испуганный взгляд на подавальщицу и молодых людей, но кому интересны изголодавшиеся по нежности старики? И она гладит Пьера по поредевшим волосам, ласкает его затылок, проводит пальцами по лицу. Впервые с далеких лет их юности она чувствует непреодолимое желание прикасаться к этому мужчине, целовать его. Неизбежность расставания заставляет ее действовать немедленно, отбросив в сторону все сомнения и осторожность. Она хочет человека, рядом с которым уже две недели живет как почтенная компаньонка, разглядев за чертами постаревшего лица ожившую надежду. Внезапно она ощущает себя двадцатилетней, по ее лону разливается жар, лицо разгорается румянцем. Она подносит руки к щекам, раздираемая смущением и восторгом. Ее сердцу тесно в груди, оно бьется слишком быстро и слишком сильно, грозя остановиться в любую минуту. Что толкает ее в объятия Пьера — страх потерять сознание или порыв чувств?
Они выходят, тесно прижавшись друг к другу, покачиваясь, как пьяные.
Я больше его не оставлю, я наконец нашла свое место. Разведусь, буду жить здесь. Да, я остаюсь в Венеции.
— Что ты сказала? — шепчет ей на ухо Пьер.
— Я раздумала уезжать.
— А я бы тебя и не отпустил. Я люблю тебя, Жюльетта.
«Я люблю тебя, Жюльетта». Никто никогда не шептал мне на ухо этих слов, открывающих двери в счастье. Даже Луи. Делая предложение, он взывал к моему здравому смыслу, но не к чувствам. В то время мне и впрямь некуда было деваться, вот я и не устояла перед искушением заиметь собственный дом. Меня не смущало, что придется делить его с кем-то еще, Луи был не худшим из мужчин. Слабым, слегка ограниченным, но вполне приличным человеком. Но если бы я только могла вообразить, что кто-нибудь скажет мне «Жюльетта, я тебя люблю», то подождала бы. Возможно, ждать пришлось бы долго, возможно, до сегодняшнего дня. Быть любимой в моем возрасте, когда женщине уже нечего предложить возлюбленному, еще прекраснее, чем в молодости.
Пьер ведет Жюльетту по улочкам Венеции. Он держит ее за талию и направляет с ловкостью гондольера. Налево, направо, еще раз направо — и вот они снова «дома». Пальцы у него слегка дрожат, когда он вставляет ключ в скважину, но по лестнице он помогает ей подняться со всем пылом молодого влюбленного. Квартира пуста, Джульетта и Анна отправились на прогулку. Пьер закрывает дверь, запирает ее на все засовы. Они остались одни над городом, в полумраке спальни, куда через ставни пробивается одинокий солнечный луч.
