– Франц Оттович, – представился старик. Плечи распрямились, седая голова кивнула по-военному.
– А как же…?
– Федор Олегович – это для простоты. А по-настоящему – Франц Оттович.
– Понятно… Франц Оттович, а что она сказала? – не терпелось узнать мне.
– На будущее, молодой человек, в ответ на приветствие надо представляться. Вы же скоро станете инженером! Я, конечно, теперь знаю ваше имя. Тихон Заколов. Но, поверьте…
– Франц Оттович, извините. Это точно была Евгения? Что она сказала? – взмолился я.
– Ничего. – Как?
– Она еще позвонит. Присаживайтесь, подождем.
– Вы уверены? – Я плюхнулся на маленький диванчик с потрескавшейся дерматиновой обивкой.
– Женщины, конечно, существа непредсказуемые. За это мы их и любим. Ведь так?
Я кивнул, не вдумываясь в смысл его слов.
– Их настроение переменчиво, как апрельская погода. Но она позвонит. Я думаю, она в вас очень нуждается. У Женечки интересный тембр голоса. Она так чувственно вздыхает, как будто глотает слово. И потом паузы… Она умеет держать паузу. Вы обращали внимание?
О чем это он? Если это та самая моя Женя, то я никогда не слышал ее голоса. А старый вахтер называет ее Женечкой. Меня укололи его слова. Это что получается? Каждый старикашка будет мою Женю называть Женечкой? Мне это решительно не нравится!
Мысли смешались. Я назвал ее моей! Но ведь она чужая любовница! Я же хотел выкинуть ее из сердца! Не пускать туда! Я старательно пытался забыть о ней. А тут одно упоминание имени, и я вновь вижу тоненькую талию, силуэт груди, живые кудряшки волос.
Приглушенно затренькал телефон. Франц Оттович зашептал, как заговорщик:
– Я думаю, это она. – Старческий желтоватый палец покачивался над телефонным аппаратом.
Непослушной рукой я поднял трубку.
– Франц Оттович? – мягко зашуршало в трубке.
– Нет. Это… Заколов, – с трудом выговорил я.
– Тиша! Ты меня помнишь?
Перехватывает дыхание, сердце скачет, как мячик по ступенькам. Голос до боли знакомый.
– Я – Женя Русинова. Я видела тебя сегодня в университете.
– Женя… Женя… Русинова…
Я тупо дышу в трубку. Вахтер крякает в кулак и отходит. Вид у меня наверняка дебильный.
Русинова… Перед глазами воспоминание. Девятый класс. Сентябрь. Еще тепло. Вечер. Нам по пятнадцать. Тесный кружок одноклассников. В центре лежит бутылочка. Дурацкая игра. Но притягательная. Очередной играющий крутит бутылочку. На кого указывает горлышко, с тем нужно целоваться. Нас шестеро. Трое парней, трое девушек. Сидим через одного. Женя Русинова напротив меня. Из-под вишневого берета свисает темная челка. Под ней карие глаза. Я часто ловлю на себе их блеск. Потому что совсем не смотрю на других девушек.
