Моя рука крутит пустую бутылочку. Опять попадает на грудастую Ленку. Женя отворачивается, черный хвостик волос цепляется за воротник пальто. Мы с Ленкой отходим в темноту, тычемся губами друг в друга, возвращаемся в смущении. Потом Женя отходит с Витькой. Витька ржет, их долго нет. Мне хочется разбить бутылочку и расквасить Витькин нос. Рука сгребает опавшие листья. Выбираю кленовый, самый красивый, рву зубами. На языке горечь.
В тот вечер мы с Женей так и не поцеловались. И в другой – тоже. Накануне на школьном вечере я танцевал с ней медленный танец. Я прикасался к ее телу. Я не помню более приятных мгновений за первые пятнадцать лет своей жизни.
А потом отца перевели служить из Белгорода в Приозерск, и я уехал в Казахстан. Женя Русинова была во дворе, когда я уезжал на вокзал. Я сжал в руках ее ладонь. И всё. Тонкие пальцы скребнули ноготками, когда меня позвали в машину.
Еще я обещал писать письма. И написал длиннющее письмо сразу, когда появился обратный адрес. Но ответа не получил.
– Почему ты не ответила на письмо? – спросил я в телефонную трубку.
– Я не получала, – удивилась Женя.
– А я обиделся… Подумал, что ты с Витькой… И второе не писал.
– Я тоже обиделась. Лена уверяла, что ты ей пишешь.
– Неправда!
– А я верила. Тогда мальчишки с теми заигрывали, у кого уже грудь выросла. А у меня…
– Дураки мы были… – Да.
– А я тебя сегодня совсем не узнал. Ты такая… красивая.
– Тиша… – Повисло молчание. Я вслушивался в ее дыхание.
– Что?
– Тиша, ты можешь приехать ко мне?
– Сейчас? – Да.
Я взглянул на часы. Полдвенадцатого ночи.
– Могу, – еле слышно выдохнул я.
– Приезжай обязательно. Только не говори никому, куда ты едешь. Не скажешь?
– Не скажу, – в этот момент я мог пообещать все, что угодно.
– Я живу недалеко, – она подробно объяснила, как ее найти. – Ты еще успеешь на автобус.
Мне не нужен был транспорт. Я не мог стоять неподвижно и ждать. Вахтер, наверное, успел заметить только подошвы моих кроссовок в дверном проеме. Я бежал вприпрыжку по ночным улицам.
– Женя. Ев-ге-ни-я. Же-неч-ка, – я как леденец пробовал на вкус ее имя и смаковал его.
Солидный кирпичный дом, нужный подъезд, четвертый этаж. Около ее двери я задержался. Странно, я впервые иду в двенадцать часов ночи на свидание к девушке. Ведь это свидание? Я даже не спросил, зачем она позвала. Я не спросил, одна она или нет. А что, если она с родителями, а я припрусь среди ночи? Как себя вести?
И тут в глазах помутнело. Как же я забыл! Она любовница этого мерзкого Калинина, которого собиралась убить Ирина!
