Доктор медицинских наук Александр Львович Гринберг — старый учитель Евгении Антоновны Холмской. Она училась у него в студенческие годы, продолжает учиться и теперь в психиатрической клинике. С кем же ей посоветоваться, как не с ним? Он, правда, несокрушимый оптимист, а психиатрия так еще беспомощна во многом… Потому, может быть, неугасимая вера его в благополучный исход лечения даже безнадежно больных иногда кажется Евгении Антоновне напускной. И все-таки она верит ему больше, чем иному другому авторитету в области психиатрии.
В тот же день она созванивается с ним и едет к нему домой.
— Хочу посоветоваться с вами, Александр Львович…
— О чем советоваться, Женечка? — Он еще со студенческой поры в неофициальной обстановке называет ее Женечкой. — Вы же показывали его мне, и я за него спокоен. А то, что в первое время у него афазия наблюдалась, то теперь ведь этого уже нет. У него она была сенсорная?
— Да, амнестическая. Ему и сейчас еще нелегко вспомнить некоторые названия и научные термины. Особенно в области его родной физики. А главное — Михаил все еще побаивается, что у него необратимое интеллектуальное расстройство. Он, правда, говорит это в шутку…
— Ну, если шутит — уже хорошо, — смеется Александр Львович.
— «Теперь, — говорит, — у тебя дома свой сумасшедший…»
— И он абсолютно прав. Физики, они все сумасшедшие, даже те, которые без всяких травм. Мне рассказывали, что когда известный немецкий физик Паули сделал в Нью-Йорке доклад о новой теории элементарных частиц, созданной им совместно с Гейзенбергом, присутствовавший при этом знаменитый Нильс Бор заметил: «Все мы согласны, что ваша теория безумна. Вопрос только в том, достаточно ли она безумна, чтобы иметь шансы быть истинной. По-моему, она недостаточно безумна для этого».
— Вы не шутите, Александр Львович, я ведь жена физика и знаю, что они называют «безумными» лишь принципиально новые идеи, такие, как теория относительности Эйнштейна, например.
— Нет, Женечка, они вообще все немножко сумасшедшие! — смеется доктор Гринберг, энергично полируя свою, сияющую в солнечных лучах, лысину. — В какой-то статье я читал, что солидный американский физический журнал «Physical Review» отклоняет рукописи многих ниспровергателей основ современной науки не потому, что их нельзя понять, а как раз наоборот — потому, что их можно понять. Ну ладно, не буду больше шутить, хотя все это и не шутки вовсе. Ну, так что же хочет ваш «сумасшедший»? Чтобы мы произвели над ним патопсихологический эксперимент? А вы знаете, это идея!
