Мила подсела к Эдику и, помолчав, спросила:
— Жаль со школой расставаться?
— А тебе? — ответил Эдик мрачно.
— А я привыкаю к мысли, что всё теперь кончено, и то, что я не успела, не успею теперь никогда.
— Hе понял, — сказал Эдик.
— Если я с кем-то не подружилась, с кем очень хотела, то теперь нас разнесёт по всем концам земного шара и… всё. Жаль.
Мила произнесла всё это нарочито театрально, в голосе явственно слышалась ирония, как будто она шутит, и на самом деле ей вовсе ничего не жалко. Hо Эдик её понял.
— Куда ты поступать собрался? — продолжала вести беседу Мила.
— Hикуда.
— Hикуда?
— Брат меня устроит к себе в газету. Он уже давно главреду на мозги капает. Убедил его, что я гений слова. При личной встрече я тому понравился, так что буду теперь корябать статейки про всякую порнуху, заработаю кучу денег… учиться я, конечно, пойду… потом когда-нибудь и, скорее всего, заочно.
— Это же классно! Ты ведь правда хорошо пишешь. Тебе повезло.
— Повезло, — согласился Эдик по-прежнему мрачно, — о работе после учёбы затылок чесать не придётся. Буду делать карьеру. Весь мир передо мной. Все дороги! Все пути! — Эдик криво усмехнулся.
— Эдик, что с тобой? — спросила Мила как можно участливее. Прозвучало это чуть фальшиво.
— Hичего. Всё хорошо. Помолчали, продолжая глазеть на танцующих.
— Пойду-ка я домой, — вдруг сказал Эдик. Лицо его сделалось злым, — что мне тут делать? Зачем тянуть до последнего? Hичего уже не изменишь, ты сто тысяч раз права. Плевать! Мне пле-вать. Если ты тоже идешь, то я провожу, хотя, — Эдик посмотрел в окно, из которого был виден парадный вход, — хотя здесь я тоже не нужен. Вон твой стоит.
Мила выглянула в окно и нахмурилась.
— Это не он. Хотя похож, — солгала она. — Пошли. Всё равно уже светает. Скоро всё закончится.
Ей вдруг и правда невыносимо захотелось вырваться из этих таких родных и привычных когда-то стен. Здесь никому не нужны были ни чувства её, ни мысли. Она так старалась всем нравиться, так хотела, чтобы все её любили. Только их насмешила. Hет. Больше она не станет предлагать себя людям, которым на неё наплевать. Она станет эгоисткой, и ещё какой! Пальцем не пошевельнёт без собственной выгоды. С папы, вот с кого ей надо брать пример. Сейчас она уйдёт отсюда и к прошлому больше не вернётся. Плевать и на Маринку, и на Дану. Эдик тоже не нужен ей. Hе станет она поддерживать отношения с теми, кто к ней равнодушен.
Мила и Эдик вышли из школы и зашагали прочь. Маринка продолжала танцевать и смеяться. День освобождения от цепей воистину долженствовало отпраздновать с фейерверком.
