Нам невероятно повезло с рыбалкой в озере. На отмелях лежали сотни крупных рыбин, почти неподвижных и полных деликатесной икрой. Мы набили ею полные желудки, а потом порезали рыбу на полосы и высушили их на солнце. Это, конечно, не так быстро, как коптить, но разводить костер мы не осмелились.
Мы решили, что безопаснее будет спать порознь, если вдруг кто-то заметил наши следы. Как и Габ, я нашла дерево и улеглась в его ветвях. Бренда еще до того нашла пятно солнечного света, растянула свои шкуры на влажной земле и свалилась, как убитая. Я думала, что слишком потрясена смертью Дерека, чтобы уснуть — но на самом деле мне едва хватило времени найти более или менее безопасную развилку ветвей, прежде чем мое тело отключилось.
Наши рефлексы, направленные на выживание, улучшились. Несколько часов спустя — день еще не кончился — я вдруг проснулась от слабого дрожания ветвей. Одно из этих кошачьих существ уже кралось ко мне по другой ветке.
Конечно, мне не хотелось бросать копье. Итак, я тоже перешла в наступление и начала ползком приближаться к зверю. Он сердито зарычал и опасливо отступил. Еще находясь от него в нескольких длинах моего копья, я начала им тыкать в направлении его морды. Наконец, я загнала его на такую ветку, которая не выдержала, и зверь свалился на землю. Он немного полежал, поднялся на ноги, зарычал, ни к кому персонально не обращаясь, и захромал прочь.
Я вернулась на свою развилку и проспала еще несколько часов, никем не потревоженная.
Габ разбудил меня с печальным известием, что исчезла Бренда. У ее постели не было никаких признаков борьбы, и в конце концов мы нашли ее на дереве, где она укрылась по нашему примеру. Она услышала шум.
Мы собрали нашу подсохшую рыбу — нам придало храбрости, что ее никто не украл — и убили несколько свежих рыбин, чтобы взять с собой на обед. А потом быстрым маршем пошли к реке, вдоль которой мы когда-то давно уже шли. Если все будет хорошо, то нам удастся повторить наш тогдашний маршрут в обратной последовательности: мы сегодня разбивали лагерь на этой стороне баньянового леса, потом в большой спешке пересечем поляну, проведем там ночь и ранним утром заспешим дальше, к морю.
ГАБРИЭЛЬ
Море. Я никогда еще так не радовался при виде воды.
Первая найденная нами лодка была непригодна — пережжена пополам, но кувшины для воды совсем рядом были странным образом не тронуты. Может быть, тут проходили плати-подростки и не опознали в лодке лодку — приняли ее за наполовину сгоревший ствол дерева и по незнанию использовали в качестве топлива для костра.
