Странный туман стремительно рассеивался, и не успел Оген сделать и двух десятков шагов, как вышел из-под его пелены. Огляделся и охнул от удивления – неподалеку виднелась ладно рубленая изба, а от нее поспешала к опешившему рыцарю красна девица. Подойдя ближе, она низко поклонилась. Длинная коса тяжело хлопнулась о землю.
– Исполать тебе, добрый молодец, – нежным грудным голосом произнесла красавица.
Еще через час напарившийся в бане Оген сидел за уставленным яствами столом. Целиком запеченная бела лебедь была окружена тарелями с копченой медвежатиной, солеными грибочками да моченой брусникой. В изукрашенном росписью деревянном ковше пенилась ароматная медовуха. Хозяйка избы, подперев щеку упругой рукой, жалостливо смотрела на проголодавшегося рыцаря.
– Не печалуйся, гость дорогой, – успокаивала она Огена, с тревогой посматривавшего на заваливающееся к западу светило. – Помогу я тебе в твоей беде-кручине. Служба у меня, вишь, такая: принять странника, в баньке помыть, напоить, накормить, спать уложить, дорогу указать. Почитай, тыщу лет этим занимаюся. Отдохнуть решила было, укрылась в трясинах-чащобинах, да, знать, не судьба. А ты кушай, болезный, кушай. И что вам, витязям дома-то не сидится? Что за счастье вечно жар-птицу ловить? Одно слово – мущины. А ты, как управишься с делами, дорог трудных да окольных не ищи, сюда возвращайся. Поспишь на пуховиках, силушек наберешься, никакой ворог перед тобой не устоит. А я тебе подмогну, не сумлевайся. Как не помочь такому витязю?
С трудом вставши из-за стола, Оген хотел было отвесить хозяйке поясной поклон, но понял, что сделать это будут затруднительно, и галантно чмокнул ее в пухлую ручку. Зардевшаяся красавица сама проводила его до болота. Она шла впереди, а Оген любовался ее гибким станом, округлыми плечами, стройными ногами и жалел, что дела не позволяют ему задержаться. Туманная стена расступилась перед хозяйкой, и рыцарь тяжело вздохнул, завидев гибельную трясину. Однако, девица с улыбкой достала из кармана небольшой клубок, бросила его в тухлую воду и пояснила:
– Он доведет. Не опасайся, наше колдовство верное, мутью да чернотой заморской не порченое.
А клубок уже скользил по болоту, и за ним тянулась блестящая прочная дорожка. Оген уверенно шагнул на нее, а вслед ему летели сердобольные слова:
– Сильно-то не поспешай. После еды вредно. Да здесь недалече…
У Врат Забытого Мага он оказался неожиданно быстро. В очередной раз посмотрел на Солнце, облегченно вздохнул, поняв, что успевает, и задумался. Впереди был самый опасный участок пути. До гигантских, тесно сдвинувшихся утесов оставалось не более получаса ходьбы, но что ждало его за ними, Оген не знал. И еще что-то тревожило, но что? Ответ он нашел неожиданно быстро: на влажной земле четко отпечатались следы – недавно здесь прошли люди.
