– Вы прелесть, Либби. Я очень благодарна вам за то, что вы хотите помочь мне, но все бесполезно. К каким только докторам я не обращалась, и все в один голос твердят, что ничего поделать нельзя.
– А я говорю, что можно, Пилар. У моего брата были страшные головные боли, очень похожие на ваши, и все прошло.
Пилар отложила вышивку. Вероятно, Либби сумела заинтересовать ее.
– Я уже рассказывала вам о Джине? Он служит на флоте. Когда мы были детьми, он ужасно страдал от мигрени. Доктора прописали ему кучу лекарств. У него не было выхода. Или с утра до вечера глотать пилюли, или невыносимо страдать от головной боли. Но он не сдавался.
В глазах Пилар зажегся лучик надежды, когда она спросила:
– И что же?
Либби подмигнула ей:
– Он нашел способ. Если хотите, мы тоже можем попробовать. А вдруг и вам поможет?
Пилар тяжело вздохнула и откинулась на подушку.
– Не думаю, что мне можно помочь, но я ценю ваше участие и заботу, Либби.
– Я волнуюсь за вас, а вы, как я вижу, махнули на себя рукой?
– Если б я была уверена, что это поможет.
– Если вы не попробуете, то никогда не узнаете. Что вы теряете?
– Если я не выполняю указания доктора, головная боль усиливается. Чтобы стабилизировать состояние, понадобятся месяцы.
– Но ведь есть шанс избавиться от них полностью. А вы боитесь. Стоит рискнуть, вдруг все получится?
Либби прикусила губу в ожидании ответа. Пилар должна клюнуть, хотя сомнения миссис Будро были ей понятны. Почему Пилар должна верить ей?
Но вот Пилар улыбнулась, и Либби шумно вздохнула.
– Хорошо, – сказала она, – я согласна.
– Отлично! – воскликнула Либби, выбросив вперед руку.
Пилар заморгала от удивления, но повторила за Либби ее жест. Жест триумфатора. Они рассмеялись.
– Прежде всего, – сказала Либби, подойдя к столику рядом с кроватью, – покончим с лекарствами, – она взяла в руки маленький коричневый пузырек.
– Но, Либби это же настойка опия.
– Пилар, доверьтесь мне. Раз я говорю, что ни вам больше не понадобятся, значит, так оно и есть.
– Однако…
– Я знаю, дорогая моя, что это лекарство притупляет боль. Это же наркотик. Он не лечит, а одурманивает.
– Не выбрасывайте, – попросила Пилар, опустив голову, словно стыдясь своей просьбы.
– Ни в коем случае. Если я не сумею помочь, вам придется вновь принимать их, – Либби улыбнулась Пилар, – но я уверена, что все будет по-моему.
Пилар кивнула, не отрывая глаз от закупоренного пузырька.
– Итак, – сказала Либби, пытаясь отвлечь внимание Пилар от пузырька. – Я долго размышляла над тем, что вчера услышала от вас. Вы ведь приехали сюда из Канады, не так ли? И до переезда на Юг головные боли вас не мучили?
