— Даже не слышал. Хотя уж мне-то… Нешумное предприятие, судя по всему. Как называется корпорация?
— «Полдень-22».
— Как-как?!
— Вы удивлены?
— Не то слово…
— Весьма претенциозно, согласен. Ну, полдень — это, надо полагать, помпезная заявка на будущий расцвет России. А двадцать два… Интеллигенция советской закваски всегда была без ума от антиармейской литературы. Гашек, Хеллер… Видимо, кто-то из организаторов вовремя вспомнил «Уловку-22». Полвека назад в вашей стране такое назвали бы низкопоклонством перед Западом. Теперь это можно расценить как успокоительный жест американским друзьям: мы, мол, о вас помним и с армией не работаем… Врут, скорее всего.
— М-да. Ну… можно, наверное, и так… И чем эта корпорация занимается?
— В том-то и дело, что ничем из ряда вон выходящим… Всего-то коммерческими геостационарами. Довольно конкурентоспособными, но не более того.
И много их не нужно. Эпизодическая функция, можно сказать.
— Больше настораживающих моментов нет?
— Как сказать… Есть. Если бы речь шла о нормальной стране с приемлемым для Запада уровнем жизни, мы бы и внимания не обратили. Подумаешь, человек перешел с одного места работы на другое… Но это же Россия. За последний год трое очень видных русских ракетчиков без шума и рекламы вдруг отъехали из Штатов обратно на родину. Один был далеко не последним человеком в марсианской программе. Двое других занимались интереснейшими орбитальными экспериментами. Ни Марс им оказался не нужен, ничего не нужно… Я уж не говорю об уровне и качестве жизни. Все теперь в «Полудне». Вот вопрос вам как русскому: чем можно сманить увлеченно работающего на переднем крае науки русского из его уютного собственного домика на берегу Чесапикского залива или в пригороде Хьюстона? Знаете?
— Я предпочту выслушать начальство, не пытаясь предвосхитить его блистательных умозаключений.
— Странно, что я должен объяснять это вам…
— Бывает, что со стороны виднее. Да к тому же и по-русски вы говорите лучше, увы, иных русских.
— Сесе… Так вот — ответ напрашивается. От интересной работы, от гарантированного достатка, от перспективы закончить дни свои в благоденствии в самой комфортабельной стране мира русского можно сманить только перспективой построения какого-нибудь очередного коммунизма. Уже далеко не на всех русских это действует. Но если действует, то только это. Ему говорят: ты нужен светлому будущему! И готово дело, человек сам не свой. Теряя портки, плюнув густой слюной на три «Крайслера» в гараже и на яхту на причале перед домом, бежит строить светлое будущее.
