– Дай мне одно яблоко, я очень прошу.
Торговец молчал.
Тогда портной жестом показал, чего ему хочется.
Торговец молчал.
Тогда портной взял яблоко…
Торговец молчал.
Портной съел яблоко.
Торговец… оживился и что-то призывно закричал. Подошедшая к нему покупательница набрала полную корзину яблок, расплатилась и ушла.
Тогда портной взял еще одно яблоко и съел его. Потом еще… Потом, смутившись, отошел в сторону. Он наконец-таки понял: торговец, как и все прочие горожане, не видел его. О чем-то подобном портной слышал в детстве. Тогда, в сказках, говорилось о шапках-невидимках, однако, положа руку на сердце, портной мог поклясться, что таких шапок, шляпок или колпаков он шить не умеет.
Вернувшись домой, он долго обдумывал свое положение. Покупать у него никто ничего не покупает и покупать не будет, шить, стало быть, бесполезно. Ходить на рынок…
А вот на рынок ему нужно просто обязательно. Там всегда много народу, и возможно, что когда-нибудь он встретит там такого человека, который либо увидит его, либо заговорит доступными словами. Ибо не может того быть, чтобы абсолютно все горожане стали ему непонятными.
И портной стал каждое утро ходить на рынок, а вечером возвращаться с него. Он ходил между рядами, прислушивался к речам, присматривался, брал порою с прилавка яблоко, финик, куриную ногу… А после бродил по городу, вздыхал, глядя на то, как блекнут сшитые им платья и тускнеют галуны на камзолах.
Особенно грустно и одиноко бывало ночью.
Иногда же, встав затемно, портной точил булатные – теперь единственные – ножницы, проверял, не затупились ли заморские иглы, затем садился за стол и ждал.
Порою по несколько дней.
Никто к нему не приходил.
И тогда он снова начинал ходить на рынок, где никто не замечал и не слышал его.
Так прошли лето и осень, настала зима. Выпал первый снег, и портной подумал, что теперь его, быть может, заметят по следам.
Но и следы не помогали, и он ходил по рядам, слушал, смотрел, брал мороженное яблоко…
Уходил, садился на берегу замерзшей реки и молчал.
А за его спиной гремел колесами и каблуками, кричал, шептал, к чему-то призывал чужими голосами непонятный город. Хлопали двери, скрипели ворота, визжали калитки…
Но вот однажды, как-то под вечер, он вдруг услышал тихий мелодичный перезвон. Портной подумал, что это ему показалось, и не стал оборачиваться. Ведь в городе давно уже не слышалось ни музыки, ни пения, ни даже связной речи, а вместо говора толпы был слышен только мерный гул.
