На вид постояльцу было лет пятьдесят, если учесть и бороду, и солидный колышущийся живот. Тем большее уважение почувствовал к этому дядьке Николай, когда стал сам умываться: вода была ледяная, безжалостная. Уф-ф…
Николай намылил лицо, а сам — сквозь мыло — украдкой продолжал наблюдать за соседом.
Сосед закрутил кран. Обхватил пальцами бороду и отжал из нее в раковину лишнюю воду. Потом снял с поясницы полотенце и стал эту бороду тереть-растирать, пока она не распушилась — борода.
Надо заметить, что в район Верхней Печоры последние крики моды доходят с большим опозданием. Так, например, мода отращивать бороды здесь еще заново не укоренилась, и деды с Подм речья, с Илыча носят бороды не потому, что им пришла охота модничать, а в силу своего кержацкого консерватизма и отсталости. Еще им, наверное, денег на лезвия жалко.
А кроме них, в бородах здесь щеголяют лишь некоторые приезжие ученые из Академии наук. Они часто приезжают сюда, на Джегор, чтобы укреплять содружество науки и производства, а также собирать материал для своих диссертаций.
Николай мог бы сейчас с кем угодно биться об заклад, что его сосед по умыванию — не илычский кержак, а именно ученый. Даже несмотря на голое брюхо, он выглядел очень интеллигентно. У него была холеная пушистая борода. У него была закалочка — дай бог всякому. Видно, не одну сотню верст отшагал по таежным местам, по лосиным тропам ученый-геолог!
— Не иначе градусов сорок сегодня, — сказал Николай, кивнув на окно. Окно густо заиндевело. Но иней на окне был не белым, а розовым: январский рассвет проникал сквозь него.
— Да… Морозно, — подтвердил ученый-геолог, расчесывая перед зеркалом бороду гнутой дамской гребенкой.
Когда в комнате, хотя бы даже в той, где умываются и прочее, повстречаются двое незнакомых людей, они наверняка заговорят друг с другом. От неловкости, что ли. Или уж просто так устроен человек? Заговорят, перебросятся словом. И наверняка о погоде. Поскольку погода — именно она представляет бесспорный и общий интерес для всех незнакомых людей. Скажем, дождик — он для всех дождик. А вёдро — оно для всех одно и то же одинаковое вёдро.
— Не меньше сорока, — повторил Николай. — Вчера то же было… А вам не на Порога ехать?
Все, что касалось Порогов, Николай принимал близко к сердцу. И если ученому дядьке предстояло ехать на Пороги, то Николай мог бы его хоть сейчас же снабдить рядом ценных советов.
— Што? — очень сухо переспросил ученый дядька. — Н-нет…
