— Я не знаю, куда делась наша сеньора пресс-секретарь, — сразу громко заявил Антонио.
— Вас никто не спрашивает, — одернул его Бернардо. — И вообще вам лучше пройти в свой номер, пока здесь не появились журналисты.
Журналисты не заставили себя ждать. По коридору к номеру Очоа уже спешила кучка репортеров, и первым вприпрыжку несся фотограф, прилетевший на церемонию презентации новых работ Карраско из Канады.
— Ну вот, видите, — рассудительно сказал Бернардо. Он открыл дверь в апартаменты Карраско и провел туда ювелира. Когда Антонио сделал несколько шагов по направлению к апартаментам Пабло, явно намереваясь войти, Петкова преградила ему путь.
— Не нужно, — попросила она, — вы же обратили внимание, в каком состоянии ваш друг.
— Мне кажется, вам абсолютно на него наплевать, — жестко добавил Дронго.
— Вы думаете только о себе, — согласился Тургут Шекер.
Антонио замер. Посмотрел на собравшихся. Нахмурился. Было заметно, как он нервничает.
— Что вы такое говорите? — У него задрожали губы, задергалось лицо. — Как вы смеете? Кто вы такие? — Он значительно повысил голос.
— Сейчас у него начнется истерика, — негромко произнесла Ирина.
Антонио начал задыхаться. Он смотрел на присутствующих, как на враждебное окружение, не пускавшее его к другу.
— Кто вы такие, — перешел он на крик, — как вы смеете меня не пускать?
— Сейчас здесь соберутся журналисты, — Дронго обратился к Тургуту Шекеру, кивнув в сторону спешивших по коридору людей, — помогите мне. Нужно отвести его в номер, — он крепко сжал локоть Антонио. Шекер схватил несчастного молодого человека за вторую руку. Петкова глазами показала на них портье. Тот мгновенно все понял и, достав универсальный ключ, открыл дверь соседнего номера.
Петкова легко подтолкнула Антонио, которого держали Дронго и Тургут Шекер. Все вместе они вошли в номер. За ними успела проскочить внутрь Эрендира Вигон. Закрыв дверь, она поправила растрепавшиеся волосы и улыбнулась, довольная своим маневром. Хоть в чем-то она опередила Фила Геддеса.
— Почему вы так нервничаете? — вкрадчивым тоном обратилась она к молодому человеку. — Наверно, Пабло больше доверял этой высохшей девице Ремедиос, чем вам, Антонио?
— Перестаньте, — строго сказала Ирина, — как вам не стыдно. Разве вы не видите, в каком он состоянии?
Тургут Шекер толкнул Антонио к кровати, и тот, потеряв опору, когда Дронго убрал руки, просто рухнул на нее. И забился в истерике.
— Я ее ненавижу, — кричал он, — она думает, что может отнять у меня Пабло. Она хочет его отнять. Я не отдам ей Пабло, никогда не отдам.
