– А родители разрешили ему это сделать? – быстро спросила бабушка.
– Не знаю. Мне кажется, Поль думает, что да. Можем ли мы пригласить его на обед в воскресенье, Grandmere? Можем?
– Я еще никогда никого не прогоняла от своего стола, но не рассчитывай пойти на танцы. Я знаю семью Тейт и не хочу видеть, как тебе причинят боль.
– О, этого не будет, – затараторила я, почти прыгая на стуле от возбуждения. – Значит, Поль может прийти на обед?
– Я же сказала, что не вышвырну его.
– О Grandmere, спасибо! – Я порывисто обняла бабушку. Она покачала головой.
– Если мы будем продолжать в том же духе, то нам придется работать всю ночь, Руби, – заявила она, но поцеловала меня в щеку. – Моя маленькая Руби, моя милая девочка так быстро вырастает в женщину, что мне лучше быть начеку.
Мы обнялись еще раз и начали работать; мои руки двигались с новой энергией, а сердце было наполнено новой радостью, несмотря на зловещее предостережение моей Grandmere.
Глава 2
«Ландри вход воспрещен»
Букет чудесных ароматов из кухни просочился в мою комнату, заставив меня открыть глаза и вызвав ворчание в желудке от предвкушения завтрака. Я могла уловить запах крепкого кайенского черного кофе, который варился в перколяторе,[11] и густого супа гамбо из смеси шримса и кур, который бабушка Катрин готовила в черных чугунных горшках для продажи с нашего придорожного прилавка. Я села и втянула носом соблазнительный запах.
Солнце прокладывало свой путь сквозь листву кипарисов и платанов, растущих вокруг дома, и пробивалось через ткань на окне, разливая теплое яркое сияние по моей маленькой спальне, в которой было достаточно места только для окрашенной белой краской кровати, небольшой тумбочки под лампу у изголовья и огромного сундука для одежды. Хор рисовых трупиалов[12] начал свою обычную симфонию, чирикая и распевая, приглашая меня присоединиться к ним в праздновании нового дня. Пора было вставать, умываться и одеваться.
Как бы я ни старалась, я никогда не могла проснуться раньше бабушки и раньше нее попасть на кухню. Мне редко удавалось удивить ее свежесваренным кофе, горячим печеньем и яичницей. Бабушка обычно вставала с первыми лучами солнца и постепенно отодвигала покрывало темноты; она двигалась по дому так тихо и мягко, что я не слышала ее шагов в коридоре или по лестнице, которая обычно громко скрипела, когда по ней спускалась я. По утрам в воскресные дни бабушка Катрин вставала особенно рано, чтобы подготовить все для придорожного прилавка.
