Она какое-то время не разговаривала, и взгляд ее был сосредоточен на станке. Затем бабушка подняла глаза на меня и сжала губы, как всегда, когда глубоко задумывалась.
– Сын Тейта последнее время довольно часто приходит к тебе, не так ли?
– Да, Grandmere.
– А что думают его родители по этому поводу? – спросила бабушка, по своему обыкновению добираясь до сути вопроса.
– Не знаю, Grandmere, – ответила я, опуская глаза.
– Думаю, что знаешь, Руби.
– Я нравлюсь Полю, и он нравится мне, – поспешила сказать я. – Что думают его родители, не имеет значения.
– Он очень вырос за этот год; он уже мужчина. И ты уже больше не маленькая девочка, Руби. Я видела, как вы смотрите друг на друга. Я слишком хорошо знаю подобный взгляд и знаю, к чему он может привести, – добавила бабушка.
– Он не приведет ни к чему плохому. Поль самый порядочный парень в школе, – упорствовала я. Бабушка кивнула головой, но ее теплые глаза все еще не отпускали меня. – Перестань заставлять меня чувствовать вину, Grandmere. Я не делала ничего, чтобы тебе было стыдно за меня.
– Пока нет, – согласилась она. – Но в тебе сидит Ландри, а их кровь имеет наклонность к пороку. Я видела это в твоей матери. И не желаю видеть в тебе.
Мой подбородок задрожал.
– Я говорю все это не для того, чтобы причинить боль, дитя. Я хочу оградить тебя от боли. – Бабушка потянулась и положила свою руку на мою.
– Разве я не могу любить кого-то чисто и непорочно, Grandmere? Или я проклята из-за крови дедушки Джека, текущей в моих венах? А что же твоя кровь? Разве она не даст мне мудрости, которая помешает попасть в беду?
Бабушка покачала головой и улыбнулась:
– Боюсь, эта мудрость не помешала мне самой попасть в беду. Я вышла замуж, и когда-то мы жили вместе, – сказала она и вздохнула. – Но, возможно, ты и права; возможно, ты более сильная и мудрая в некоторых вопросах. Ты гораздо сообразительнее меня в твои годы и намного меня одаренней. Вот хотя бы твои рисунки и картины…
– О нет, Grandmere, я…
– Да, Руби, это так. Ты талантлива. В один прекрасный день кто-нибудь увидит твой талант и предложит за него кучу денег, – пророчествовала бабушка. – Я просто не хочу, чтобы ты сделала что-то, что погубит твои шансы выбраться отсюда, подняться над болотом и протокой.
– Разве здесь так плохо, Grandmere?
– Для тебя – да, детка.
– Но почему?
– Просто это так, – сказала она и вновь принялась ткать, оставив меня на мели в море тайны.
– Поль пригласил меня пойти с ним на танцы в следующую субботу. Я очень хочу пойти, Grandmere.
