– Вы Черная Вдова? – Она кивнула. – Но я не понимаю… Зачем вам нужен умирающий? Какая вам от меня польза? Если наслаждение – та цена, которую вы требуете за мою свободу, то, боюсь, цена слишком высока. Я не в состоянии доставить наслаждение ни вам, ни себе.
– Приятно знать, что созданный мною образ так убедителен. Меня зовут Флер Фонтен. Я родом из Англии. Мой покойный супруг был французским графом; во время революции он оказался на гильотине. Он устроил мне побег, но не сумел спастись сам.
– Мои соболезнования, – сочувственно произнес Рид. – Но зачем вам это? Зачем вам я? Ничего не понимаю.
– А вы и не должны ничего понимать – пока что. Впрочем, довольно вопросов. Вам больно. Позвольте, я дам вам опия. Когда вы проснетесь, я накормлю вас бульоном, который сейчас готовит Лизетт. Вы слишком истощены. А если вы хотите вернуться в Англию, кости должны срастись как следует.
Рид смотрел, как она смешивает настойку с водой в стакане и снова подносит питье к его губам. Он сделал глоток, скривился, но, подчиняясь ее настойчивой просьбе, отпил еще. Через несколько минут веки у него отяжелели.
– Флер, – еле слышно прошептал он, – по-английски – цветок. Вам идет. Вы и пахнете, как цветок.
Улыбка Флер окутала его солнечным сиянием, на миг осветившим сгущающуюся вокруг него темноту.
– А вам, граф, нужно отдыхать.
Уже засыпая, Рид попытался объяснить ей, что он вовсе не граф, поскольку титул принадлежит его брату, но разум его уже затуманился, и он погрузился в забытье.
Флер наклонилась, чтобы убрать локон со лба Рида, а затем тихо, на цыпочках, вышла из комнаты. Он заговорил с ней, а это добрый знак. И к тому же он проявил любопытство – еще один добрый знак.
Флер прошла в кухню. Насыщенный говяжий бульон, кипевший в котелке над огнем, издавал изумительный запах. Флер надеялась, что питательная еда и хороший уход вырвут Рида Харвуда из лап смерти, и он вернется в Англию в добром здравии.
Предыдущий спасенный провел в тюрьме не так много времени, а потому его удалось переправить в Англию уже через две недели. Флер боялась, что с Харвудом так не получится. Но больше всего она страшилась, что ее разоблачат. Сколько еще раз она успеет подкупить Люсьена, прежде чем ее поймают на горячем? Сколько пройдет времени, прежде чем ее саму бросят в тюрьму как шпионку? Флер вздохнула. Сейчас она просто не могла думать об этом: она должна заботиться о человеке куда более значимом, нежели она сама.
Лизетт, увидев Флер, отвлеклась от котелка, в котором помешивала ложкой, и повернулась к вошедшей.
