– Дети, – говорил дядя, – самые могущественные существа на свете.
С полной убеждённостью.
– Они настолько могущественны, что не нуждаются ни в каком оружии.
С глубочайшей серьёзностью.
– Оно им ни к чему.
Основополагающий разговор.
– Любой щенок обладает таким оружием, как очарование. У любого котёнка этого очарования с избытком, у любого утёнка, да что там, даже маленький скунс, вонючка, располагает им. Даже у маленького муравьеда с этой непобедимой прелестью всё в порядке, подумать только.
Я передаю вам его рассуждения в виде цельного основополагающего разговора, хотя в действительности он тянулся почти неделю, настолько весомой оказалась эта тема.
– Это воздействует на наш инстинкт самосохранения, – размышлял дядя вслух, – но причина не в маленьких размерах детёныша – слонёнок, например, далеко не маленький, – дело в пропорциях.
– В пропорциях?
– Большая голова, короткие ноги – вот она, защитная пропорция. Причём адресуется она не только нам, людям; известны случаи, когда овцы выкармливали волчат, а детёныши тигров сосали самку обезьяны-игрунки.
– Короткие ноги, большая голова, – согласно кивал я.
– И, по возможности, упитанный животик.
Пожалуй, в дядиных словах была правда. Для наглядности он в несколько штрихов набросал (на бумаге «Фермойген») какое-то сказочное животное и показал мне.
– Взять хотя бы такого вот крепенького раздутого щеночка, который радостно виляет своим обрубком. Представим себе, что он оставлен на произвол судьбы. Любой злодей при желании может его хоть повесить, хоть сожрать, хоть выкинуть в окошко, даже не опасаясь никакого наказания, кроме общественного порицания. И вместо этого – о чудо! – сердце злодея внезапно размягчается, он тискает этого щенка чуть не до смерти, натискаться не может, он его ласкает и треплет, он его раскармливает до состояния шара. И всё почему? Потому что он очаровательный.
– Но детей, – возразил я, – я имею в виду человеческих, ты ведь не находишь такими очаровательными? А, дорогой дядя?
– Безумно очаровательные, – сказал он, – только сами они как раз даже не считают нужным быть очаровательными, они полностью автономны. Кто хоть однажды пытался вызвать у них улыбку, второй раз уже не будет пытаться. Ты, например, а, дорогой племянник?
– Что я?
– Ты пытался?
Пришлось признаться, что нет, не пытался.
– И правильно, это было бы тщетно. Практически невозможно подвигнуть их на что-либо подобное, они взирают на тебя холодно, разве что бровь слегка приподнимут; а если и улыбнутся, то лишь от сознания собственного всесилия. Ямочки на щеках – только от собственного всемогущества. Не знаю, что это, инстинкт или опыт, но откуда-то им известно, что им это ни к чему.
