Брим заставил себя улыбнуться. Он не был в претензии к послу; он даже едва не произнес этого вслух, но в последнее мгновение решил, что будет держаться с этим высокопоставленным дипломатом как можно официальное — по крайней мере пока не узнает его получше.
— На борту этого корабля личная жизнь лейтенанта Труссо является ее личным делом, господин посол, — выдавил он из себя, — если, конечно, это не затрагивает ее профессиональных обязанностей.
Он вдруг ощутил себя таким же сухим и казенным, как эта его фраза.
— Вот и отлично, — заметил Бейяж, не сводя взгляда с Труссо. — Я бы не отказался от небольшой экскурсии по вашему кораблю, капитан. Вы не могли бы освободить эту восхитительную даму от несения вахты, дабы она могла выступить в роли провожатого?
— Э… прямо вот сейчас? — не понял Брим.
— Ну разумеется, — отвечал Бейяж с едва заметным раздражением в голосе. — Только дурак колебался бы, имея перед собой такую возможность. Идемте же, капитан. Кстати, я впечатлен той невозмутимостью истинного профессионала, с какой вы реагируете на очарование этой неотразимой дамы. Впрочем, я не отличаюсь подобной стойкостью, и времени в моем распоряжении всего ничего. — Он приподнял кустистую бровь. — Так мы идем или нет?
— Я сам освобожу ее от вахты, — заявил Брим, приглашая Бейяжа пройти вперед, к постам рулевых. Что ж, он видел перед собой человека дела, падкого на красивых женщин. А Труссо, несомненно, принадлежала к последним.
— Я у вас в долгу, — произнес бородач тоном, в котором явственно слышалось удовлетворение. Он явно привык добиваться своего.
Они подошли к посту; Труссо, казалось, уже ждала их. От ее ослепительной улыбки на мостике словно стало светлее.
— О, капитан, — произнесла она. — Что за потрясающе красивого мужчину привели вы с собой на мостик?
Бейяж не стал дожидаться, пока Брим представит его. Выступив из-за его спины, он цепко ухватил Труссо за безупречно наманикюренные пальцы и с серьезным видом поцеловал их.
— Лейтенант Труссо, — проворковал он, заглядывая ей в глаза, — я известен как Бейяж, ничтожный политик с Флюванны, и я предельно счастлив находиться в вашем обществе.
Брим мог поклясться, что слышит, как Труссо буквально замурлыкала — ни дать ни взять саблекошка с Галации.
— Напротив, это я почтена вашим присутствием, — негромко, почти интимным шепотом ответила она. Взгляд ее оставался настороженным, но лицо приобрело выражение, которое Брим мог бы охарактеризовать исключительно как кошачье. — Могу ли я скрасить чем-либо ваше пребывание у нас на борту?
