– Практику вашему сыну я нашел. В министерстве наказаний. Он должен помочь одной заблудшей душе…
– Что!!! Помочь?!! Он же черт!!! Он не помогать должен! Он должен, наоборот, завлекать людей, дабы забирать их души! Вот я помню, как за одним святым охотился. – Отец издал смешок. – Давно это было. Святой, святой, а как я монетки показал, так сразу и не святым оказался.
– Ага, – кивнул дядя. – Только ты забыл рассказать, как от архангела Михаила потом улепетывал, под чьим покровительством тот святой и находился. Даже хвост свой потерял. Две недели на Земле прятался, пока я тебя не отыскал. А хвост так и остался трофеем у Михаила.
– Пап, ты мне это не рассказывал, – встрял я.
– А ну цыц! – рявкнул отец. – Монтирий, ты бы постыдился при сыне так отца срамить!
Дядя эту жалобу проигнорировал.
– Так как насчет практики?
Отец тяжело вздохнул.
– Он же черт, – опять повторил он.
– Вот и отлично. Научится разбираться во взаимоотношениях людей. И ведь практика в министерстве наказаний!
Этот аргумент отца убедил. Еще бы! Какой черт не мечтает поступить на работу в это престижнейшее учреждение Ада? А какой туда конкурс!!!
– Ладно, что от меня-то надо?
Дядя тут же щелкнул пальцами, и на столе материализовался листок бумаги.
– Вот, оформи заявку.
Отец покосился на меня, вытер руки о майку и стал писать. Подписался. Дядя моментально выхватил листок и прочитал его.
– Стараешься, – похвалил он моего отца. – Всего пара дюжин ошибок. Молодец. – Дядя опять щелкнул пальцами, и листок исчез. – Ну вот. Заявку я отправил. Эзергиль, не подведи меня. Я ведь лично за тебя просил.
Он лично за меня просил. Ха! Видел я, как он просил. «Мне нужно вот это и это. И БЫСТРО!!!»
Я убито кивнул.
– Да, дядя Монтирий.
– Вот и хорошо. Завтра перед началом твоей практики я с тобой еще встречусь. Братик, до свидания. Не скучай без меня. Мадам. – Дядя снова повторил свой подвиг, поцеловав моей маме ручку уже на прощание, чем привел ее в совершенный восторг. У отца же хвост встал дыбом. Он что-то буркнул в адрес крылатых, которые слишком много о себе воображают. Дядя ехидно ему поклонился и исчез.
– Вот зануда, – буркнул мой брат ему вслед.
– И вовсе он не зануда, – заступился я за дядю.
– А ну цыц! Оба! – рявкнул отец. Потом печально вздохнул. – Родню не выбирают. И угораздило же в семье добропорядочных чертей родиться такому уроду!
Я счел за лучшее как можно быстрее исчезнуть с кухни. Распространяться по поводу своего непутевого родственничка отец мог часами. Нет, слушать его бывает занятно. Но только если слушаешь все это первый раз. Или второй. Или третий. Ну, на худой конец – четвертый. Но когда все это повторяется уже в сто четвертый раз, то становится тоскливо.
