– Советую начать с омара, – проронил Дремин доброжелательно. – Возьмите вот этот крючок…
– Благодарю вас…
Я протянул руку. Одновременно Дремин перегнулся через стол, приблизив лицо ко мне. Глаза его расширились. Странно засветились. Мне стало жарко. Я хотел убрать руку – она не повиновалась. Я был словно парализован. В ушах зазвенело. Стены и потолок зала стремительно удалялись в разные стороны. Человек передо мною рос, превращаясь в исполина. Рядом с ним откуда-то возник другой. То была женщина. Я успел узнать ее. Китаянка из давешнего приключения. Но – показалось мне – не только я, но и Дремин был растерян. Похоже, это не входило в его программу. Должно быть, кто-то третий неожиданно вмешался в нашу игру – третий, видевший карты обоих игроков… Да так оно, по сути дела, и было: формулы произносишь не в пустоту, у них есть, надо полагать, конкретный адрес – и вот оттуда последовал ответ…
Я хотел улыбнуться женщине. Но не смог. Мир отошел от меня. Кажется, я терял сознание. Это лишь подтверждало, что мне предстоит переход в другой континуум. Но если…
Туман, мгла, густые клочья тумана заполняют странно расширяющуюся грудь…
«Минаев, – продолжал я думать, исчезая отовсюду. – Мне нужен Минаев… Нужна информация по Груздю, кто бы и как бы ни морочил мне голову».
Когда я очнулся, уже свечерело, и над землей стлался полумрак. Я лежал на спине, уткнувшись щекой в траву, разбросав руки. Ощущалась прохлада. «Тут, чего доброго, заработаешь воспаление легких», – мрачно подумал я старыми мерками, целиком принадлежавшими миру яви, подтянул руки поближе и не без труда приподнялся на локтях. Как-то не по правилам обошелся со мною тот неведомый, кто выполнял мою, обращенную к нему, выраженную формулой просьбу – кем бы он там ни был. Вообще-то он вел себя грубовато: должен был хотя бы обождать, пока я закончу ужинать. Столько добра в рот не попало… А уж потом пригласить на беседу. Он же со мной поступил, как с вещью, в хозяйстве совершенно бесполезной. Если это все же шутки Дремина, то характер его совершенно не изменился после пятьдесят третьего… – заключил я и попытался подтянуть к себе ноги. Это, однако, не удалось. «Вот еще новости», – подумал я уже и вовсе сердито. Впечатление было таким, будто поверх моих ног кто-то плотно улегся – холодный, неживой. Поэтому и перевернуться на живот никак не удавалось, чтобы встать хотя бы на колени. В голове была странная гулкость, и я не сразу сообразил, что можно попытаться хотя бы сесть. Это удалось, хотя и не сразу; руки плохо держали, сила возвращалась к ним медленно. Сев, наконец, я ног своих не увидел, словно их и не было вовсе. «Ну, такой-этакий, – подумал я, понемногу свирепея, – ну, дождешься ты от меня работы! Тем более без ног…» Да нет, ноги тут, только кто-то их в землю зарыл по самые колени; хотят меня здесь укоренить, что ли? Странно, странно…
