Мысль, что фонарики Зое понравятся, была сейчас нужна Юниору, чтобы хоть немного притушить чувство вины, вдруг в нем вспыхнувшее и горевшее все жарче. Как решился он пуститься в полет, даже не предупредив женщину, как не подумал о том, что придется пережить ей, пока она будет ждать известий от него – ведь ушел он в связи с какими-то тревожными сообщениями… Потому он сейчас и бежал к ней, хотя час был для визитов слишком поздний. Да, неладно получилось. Но ведь хотел, как лучше…
В окнах было темно. Спит, решил Юниор, чувствуя, как растет в нем нежность к беззащитному существу, у которого, кроме Юниора, теперь никого в целом свете не было и кому Юниор был нужен не меньше, чем Зоя была нужна ему самому, – разница была только в том, что он это уже понимал, а она – еще нет. Он взошел на веранду, стараясь ступать потише. Ни одна половица не скрипнула, дом был сделан добротно. На веранде – пусто. Юниор подошел к двери что вела внутрь. Нажал на ручку. Дверь не поддалась. Стучать? Нет, сон – дело святое, во сне человек набирается сил. Если спит – значит все в порядке, не так уж Зоя ждала тебя, не очень беспокоилась, не надо преувеличивать собственное значение, дорогой разведчик.
Он спустился с веранды, решил на всякий случай обойти вокруг дома – не затем, разумеется, чтобы влезть в открытое окно, а так, для спокойствия. Какое уж тут спокойствие, – подумал он с усмешкой. – Тебе – да, тебе не будет покоя до утра, пока ее не встретишь… А почему, собственно, ты так уверен, что она спит? А если с ней что-то случилось? Если без сознания? Мало ли что может быть? Комбинатор воскрешает – но не лечит. Дверь заперта? Какой же там замок? С защелкой, она могла сработать и нечаянно, да и вообще… Нет, нельзя так взять и уйти, в то время как именно сейчас, быть может, нужно вмешаться!»
Он снова поднялся на веранду, подошел к двери. Еще раз попробовал; было по-прежнему заперто. Несколько мгновений помедлил и осторожно постучал. Таким стуком не разбудишь человека, спящего в глубине дома; Юниор понял это и собирался уже постучать еще раз – решительней. Но внутри послышался шорох. Тогда Юниор проговорил громко, четко:
– Зоя, отворите, пожалуйста…
Ему пришло в голову, что она заперлась от обиды, что не хочет впустить его и, быть может, настаивать на этом сейчас и не следует.
– Если не хотите – не отворяйте. Я не обижусь. Посижу тут, на веранде. Тепло, да и спать неохота. Я пришел, собственно, чтобы сказать вам: ничего угрожающего, опасного нет. Можете спать спокойно. – Он сделал паузу. – И луна такая…
