Глеб умолк, снял с огня котелок, стал раскладывать кашу в миски. В глазах у ребят плясали огни костра, пламя резко очертило скулы, заострило и отточило черты лиц.
– Это ведь легенда… – сказал Сергей. Глеб кивнул:
– Конечно… На самом деле шел отряд с турецкого фронта, он и спас здешние станицы, а потом дальше пошел, а атаману Краснову[6]. Но людям так запомнилось… Тебе каши побольше?
– А? – Сергей хлопнул глазами. – Да сколько всем… Парни, я что-то не очень понял… У вас что, клуб военно-патриотический?
– Да вроде того, – Петька поставил миску себе на колено: – О, горячо… Только не клуб, а Отдельная Учебная Сотня станицы Святоиконниковской Кубанского казачьего войска.
– Воевать учитесь? – уточнил Сергей.
– И этому тоже, – согласился Глеб, накладывая кашу Мирославу.- А как иначе?.. Вон, у Петьки один старший брат в Чечне погиб в 95-м, двоюродный брат с отцовской стороны в двухтысячном подорвался на мине, еле выходили, а дядя, брат матери, со всей семьей, пять человек, еще в 92-м где-то в Надтеречном районе пропал, и концов не найти. У меня один дядя в 94-м в Грозном погиб, другой в плену был, уже во вторую войну, чудом бежал… У Володьки ингуши отца искалечили, сестру… ну… в общем, она умерла… и старший брат в бою погиб. И у Мирослава старшие брат и сестра в боях погибли – он с албанцами, она с хорватами, отца три раза ранили, а потом вообще все их село сожгли, они еле спаслись. Это в Сербии, далеко, а все то же самое… Вот мы и учимся. На всякий случай. Да и у тебя та же история, хоть ты и не помнишь… Всем досталось? – вопрос был двусмысленным.
Сергей уже взялся за ложку, но обратил внимание, что остальные мальчишки ждут, чуть шевеля губами. Он понял, что ребята молятся – и подождал их, подумав, что и сам был бы не прочь помолиться… но кому? о чем? как? Он не знал.
После ужина Мирослав отправился мыть посуду. Петька пошел с ним, прихватив карабин. В плавнях гулко бубнила выпь – так и казалось, что в трясине завяз бык; трещали кусты где-то неподалеку. От ручья в низине расползался туман – волнами, набегавшими друг на друга.
Сергей раскатал выданную ему "колбасу" из двух одеял – и замер над ними. На миг вспыхнуло: он вот так же раскатывает спальник. Но эта вспышка погасла, и он, разочарованно дернув плечами, уселся на одеяла, подогнув ногу и поставив подбородок на колено второй. Сидеть со скрещенными ногами, как у казачат, у него долго не получалось.
– Костер до утра погаснет,- заметил Володька, вытягиваясь на одеялах и закидывая руки под голову.
