…Сидя на постели,Олеся то ли читала, то ли просто перелистывала какую-то книжку.Валька, устроившись около раскрытого окна, тоскливо созерцал сад.Время тянулось, как подсохший "момент", над заставой царила обычная тишина, только изредка нарушаемая звуками из гаража, где запускали для пробы недавно отлаженный дизель.
- Ну и что делать? - нарушила наконец молчание Олеся. - Ты мужчина, ты и придумай… Может, мы зря про оружие сказали?
- Да ну… - сумрачно ответил Валька. - Дело-то серьёзное… Но, конечно, могли бы с нами и не как с грудничками обойтись.
- Папка просто боится за меня. И за тебя, - рассудительно заметилаОлеся, закрывая книжку и ставя её на полку.
- А Бидара за Димона, значит, не боится? Его-то не заперли в комнате…
- Во-первых, и мы не заперты, - напомнила Олеся. - А во-вторых - где он, Димон?
- Нет, вообще-то он себя как-то странно повёл, - вспомнил Валька. - Он же нас искал - и вдруг шарахнулся и пропал…
- Слушай… - Олеся расширила глаза. - А если он как-то про… ну, догадалдся? И искал, чтобы…
- Чтобы мне рыло свернуть, - закончил за неё Валька. - Может… Ну и ладно, я же ему сам хотел всё рассказать.
- Ва-аль… - протяжно позвала Олеся. - А это правда… ну, то, что ты говорил там. На дубе.
- Угу, - неловко ответил Валька, снова отворачиваясь к окну.
- А в Воронеже что - нет красивых девчонок?… Ну ты повернись, я же не с затылком твоим разговариваю, наверное!
- Есть, - Валька и не думал поворачиваться. - Только тебя нет. Я не видел, во всяком случае.
- Я же почти деревенская, - валяла дурака Олеся. - Немодная. У вас говорят - не прикинутая, да? И папка у меня не богатый. Не этот - не новый русский.
- Зато старый белорус, - отшутился Валька, а Олеся рассердилась:
- Да повернёшься ты, или нет?!
- Ну вот, повернулся, - Валька сел на подоконник лицом в комнату.
Олеся сидела на кровати, привалившись спиной к стене. Неожиданно задумчиво она сказала:
- А как же нам быть? Если я хочу стать лётчицей - а ты пограничником?
Валька понял, о чём она. И слегка обалдел. Но это было приятное обалдение.
- Ну… как! - деловито сказал он. - Придумаем что-нибудь… Если ты серьёзно.
- Я серьёзна, как памятник героям-партизанам, - заверила Олеся. - И я не обижусь, если ты подойдёшь и сядешь рядом. Только поставь там что-нибудь.
- "Агату"? - спросил Валька, пробежав пальцами по кассетам.
- Давай "Агату", - одобрила Олеся. Валька ткнул кассету в магнитофон, нажал кнопку, и солист "Агаты" Глеб Самойлов запел под вкрадчивую музыку:
