— Ничем. Я ни с кем не собираюсь вступать в полемику. Я сам выбирал маршрут экспедиции, поэтому чужое мнение меня абсолютно не интересует. Я верю в свою звезду. О том же, кто из нас прав, мы поговорим после моего возвращения.
Кадр сменился, и я увидел на экране все того же корреспондента, беседующего теперь уже с профессором Могоуши. Как всегда, Могоуши больше растекался мыслью по древу, пространно повествуя о своей коллекции экзопарусников и о том, как он их добывал, чем отвечал на вопросы корреспондента о целях и задачах моей экспедиции. Корреспонденту удалось пару раз вклиниться и все-таки заставить Могоуши высказаться в мой адрес, но, честное слово, лучше бы он этого не делал, потому что профессор вылил на мою голову очередной ушат помоев. Это и понятно — моя коллекция экзопарусников превосходит его коллекцию и по количеству, и по качеству, и по широте охваченных регионов. Кроме того, в моей коллекции около сотни уникальных экземпляров, а в его — лишь два десятка. Для честолюбивого Могоуши я был бельмом на глазу. Но больше всего профессора бесило то, что ни в одном интервью, ни в одной статье я никогда не упоминал его имени. Будто профессора эстетической энтомологии Могоуши вообще не существовало.
В конце передачи показали стереослайды экзопарусников. Я насчитал около двух десятков из своей коллекции и лишь три экземпляра из коллекции Могоуши. Но, право слово, могли бы показать еще с сотню моих, которые по красоте превосходили этих трех профессорских.
— Красивые у него бабочки, — сказал Ниобе.
— Не у него, а у меня, — отрезал я. — Из его коллекции показали всего три слайда.
Со злости я залпом опрокинул в себя стакан янтарной жидкости и поперхнулся. Жидкость напоминала собой адскую смесь спирта, соляной кислоты и перца. Если бы я смог расцепить зубы, сведенные невыносимой оскоминой, то изо рта, наверное, вырвались языки пламени.
— Это настойка зеленого пиренского гриба, — спокойно объяснил Ниобе и, как ни в чем не бывало, протянул мне бокал с какой-то мутной жидкостью, чтобы я запил. — Пробирает изумительно!
Я оттолкнул его руку, схватил со стола банку земного оранжада и опорожнил ее одним глотком.
— Да уж… пробирает… — сипло выдавил я, вытирая выступившие слезы. Огненный клубок зелья медленно опускался по пищеводу, сжигая все на своем пути.
— Напрасно вы запили оранжадом. Настойку зеленого гриба нужно нейтрализовывать соком кактуса Сибелиуса.
Я взял бокал с соком и точно так же, одним духом проглотил и эту жидкость. Зубы отпустило мгновенно, и теперь уже приятный шар мятного холода стал медленно опускаться вслед за огненным, гася пожар. Когда они встретились, я испытал нечто вроде взрыва внутри себя. Вначале огненные иглы пронзили все тело, затем ледяные. Хмельная дурь настойки зеленого гриба, ударившая было в голову, развеялась в клочья, сознание прояснилось.
