«Будягина» Варя не добавила не потому, что боялась произнести эту фамилию, а потому, что не знала, носит ли ее теперь Лена.
– А Нина теперь далеко, – продолжала Варя, – вышла замуж почти год назад.
– А я думала: где Нина? Не дает знать о себе, не появляется.
– Вы здесь живете? – перебила ее Варя, отводя вопросы о Нине. Никто не должен знать, что Нина у Макса.
– Да, здесь, с сыном и братом…
О матери ни слова, значит, не только отца, но и мать посадили.
Потом протянула руку.
– Я вас задерживаю. Будете писать Нине, передайте привет.
– Можно, я как-нибудь зайду к вам?
Лена с удивлением, исподлобья посмотрела на нее:
– Пожалуйста…
– Дайте мне ваш телефон. Я позвоню, потом заеду.
Лена качнула головой:
– У нас давно нет телефона.
– Вы в этом подъезде живете?
– Да, первый этаж, квартира справа, три звонка. С утра и до четырех я в принципе дома.
– Вы не работаете?
– Пока нет, точнее сказать, уже нет.
– Нине я напишу, что видела вас, а к вам забегу в ближайшее же время. Вы не против?
– Я сейчас в таком положении, что, может быть, вам не стоит приезжать ко мне.
– Мне известно ваше положение. Что с того?! – Варя тряхнула волосами. – Мы давние знакомые, учились в одной школе, я не имею права к вам зайти?
– Ну что ж, придете, буду рада.
Варя и Игорь Владимирович пошли по набережной.
Варя покосилась на него:
– Держитесь, Игорь Владимирович!
– Держусь!
– Сейчас узнаете, с кем вы только что познакомились.
– Я уже догадался. Семья арестованного.
– Но какого арестованного! Бу-дя-гина. Ивана Григорьевича. Знакома вам такая фамилия?
– Да. Бывший заместитель Орджоникидзе. До этого посол.
– Арестован в прошлом году. Расстрелян. Лена сказала: «Живу с сыном и братом». Значит, и мать расстреляли, она тоже старая большевичка.
– У меня создалось впечатление, – осторожно сказал Игорь Владимирович, – что она не особенно вас приглашала.
– Безусловно. В ее понимании приходить к ней не следует.
Игорю Владимировичу естественно было бы спросить: «А в вашем понимании?» Но в самом вопросе содержался бы совет: «Вам незачем к ней ходить». И он предпочел промолчать.
На собрания, осуждавшие «шпионов, диверсантов и убийц», Варя не являлась. Отправлялась в институт, училась на вечернем отделении; если собирали сотрудников днем, во время работы, уходила в Моссовет, в Мосстрой, Игорь Владимирович подтверждал, что да, он действительно послал ее туда. Каким образом узнавала она о предстоящем митинге или собрании, оставалось для него загадкой. Однажды митинг застал ее врасплох, и она при всех, направляясь к двери, сказала: «Я побежала в АПУ, Игорь Владимирович!» И он ответил: «Да-да, поспешите, Иванова, они вас ждут». Так что со стороны все выглядело достоверным. Варя отметила его помощь, остановилась в дверях, взглянула на него, кивнула головой.
