В этот момент неподвижности и хрупкого перемирия Кену стало ясно: он нашел Обитель. Хотя вряд ли обрел ее. Во всяком случае, дуэли не будет. Сегодня никто не ляжет в лед.
– Хорошие звери, – произнес старик бесцветным голосом, а потом ОТПУСТИЛ Роя и Барби. Он позволил им остаться хищниками, хотя мог бы превратить в мясо, даже не прикоснувшись. Но с этой минуты они не представляли для него никакой опасности.
Женщина, лежавшая в нартах и укрытая шкурами, зашевелилась и подняла голову. Очевидно, тоже почувствовала присутствие ХОЗЯИНА. Кен не обращал на нее внимания. Незнакомец притягивал к себе взгляд. И не только взгляд. В сознании возникал навязчивый образ огромной, пустой, разоренной, черной церкви, тщетно устремлявшей свои стрельчатые обводы в каменные и столь же безжизненные небеса…
Когда старик приблизился, супер увидел под капюшоном череп.
Маска.
Метафора смерти.
Игра.
Впадины глазниц – бездонные колодцы, полные страха. Казалось, они вобрали в себя все страдание и мерзость мира с того дня, как первый живорожденный закричал от боли.
Спрессованный ужас немыслимым образом превращался в силу.
Не было альтернативы кошмару, продолжавшемуся снаружи и внутри. Не было ничего, что оправдало бы миллиарды смертей в прошлом и все смерти будущего. Не было ложной веры, не осталось благодушных иллюзий. Но безнадежность и страдание, достигнув предельной концентрации в одном-единственном существе, оборачивались чем-то невыразимым.
Кен убедился в том, что Безликие – не легенда. Они действительно существовали. Отныне ему придется иметь дело с масками и научиться играть в прятки с собственным разумом. Реальность уже никогда не будет прежней. Он должен изменить восприятие – или погибнуть.
Он принял это как должное. Из глазниц черепа ударили лучи света. Безликий на мгновение снял защиту, и Кена едва не опрокинула излученная сила. Но на самку эта же сила подействовала благотворно. Она быстро и разительно изменилась. Если прежде ее глаза напоминали дыры, просверленные в обглоданных костях, то теперь они засияли, словно раздутое пламя костра. Наверное, так могли выглядеть отблески потерянного рая в бельмах слепца…
Да, это было возвращение к жизни. Кен знал, как сделать из мита ходячий муляж, но ни разу не видел обратного превращения. Перемены завораживали. Наконец самка освободилась, будто супраментал отдал ей похищенную прежде душу. У нее-то было всего ОДНО лицо – но и оно оказалось маской.
* * *
