* * *
Когда Кен понял, что идти, в сущности, некуда, ему стал ясен и двойной смысл фразы, которую произнесла старая жрица: «Она отведет тебя в Обитель». Обитель там, где обретаешь одно из трех: надежду уцелеть, веру в сверхсущество, управляющее твоей жизнью, или самого себя. Но Кен умел жить без веры и надежды, а себя вообще не терял. Кроме того, он знал, что рано или поздно ему придется снова убивать. Вряд ли женщина, использованная в качестве посредника, была достаточно изощренным инструментом, чтобы определить, готов ли он изменить свой путь, и подтолкнуть его к этому изменению. Тем не менее он достиг некой точки на тайной карте сознания. В этой точке, как в фокусе, пересекались многие влияния. Тут сиял невидимый свет.
Он дал команду Рою и Барби остановиться. Солнце находилось по другую сторону планеты, и значит, по меркам любой эпохи была глубокая ночь. Кена окружали пепел, снег и лед. И еще ветер – как бесконечно длившийся выдох из волчьей пасти величиной с пустыню…
Оставалось несколько часов до начала снежной бури. Кен ждал знамения на развилке своей судьбы.
Ему не пришлось ждать долго.
* * *
Незнакомец появился в тридцати шагах от него. Это было таинственно и жутко – будто обледеневший мертвый холм был чревом трупа, внезапно исторгнувшим из себя нечто живое. Причем не младенца, а старика. Но Кен мгновенно уловил разницу между старостью, покорно ожидающей смерти, и старостью, ежесекундно сражающейся со смертью. Излучение в момент появления супраментала было подобно вспышке.
Волки бросились на чужака. Вероятно, их тоже ошеломила способность скрытно и легко преодолевать рубеж безопасности: так, будто до определенного мгновения его вовсе не существовало. А когда она почуяли запах, стало уже поздно – расстояние до незнакомца оказалось в несколько раз меньше дальности прицельного выстрела. Это означало, что, будь он охотником, все они, включая хозяина, уже были бы мертвы.
Но выстрелов не последовало. Вместо короткой казни – справедливого наказания за проявленную слабость – произошло то, что прежде Кен считал почти невероятным. Однако слишком многое изменилось.
Волки остановились перед супраменталом. Рычание, клокотавшее в их глотках, захлебнулось. Они превратились в изваяния.
Кен выжидал. Теперь, когда чужак не воспользовался форой, супер был уверен, что имеет превосходство в быстроте, – а иначе ему незачем искать своих детенышей…
Волков и незнакомца будто разделила стеклянная стена. Впрочем, преграда была непреодолимой только с одной стороны. Супраментал протянул руки и возложил ладони на головы волков. Те по-прежнему стояли неподвижно – покорившиеся и завороженные светом, который пробивался из-под его пальцев и окутывал их подобно желтому дыму…
