Кикаха почувствовал прилив страха и подавил его. Это могло означать только одно — что чужой Господь успешно вторгся в эту вселенную. То, что он мог отправить воинов за Кикахой, означало, что Вольф и Хрисенда оказались не в состоянии помешать ему, а это могло означать, что они мертвы, а также то, что, если они живы, то бессильны и, таким образом, нуждаются в его помощи. Ха! В его помощи!
Он снова бежал, спасая свою шкуру!
Тут существовало трое скрытых врат.
Двое находились в храме Оллимамла, на вершине города, рядом с императорским дворцом. Одни врата — большие, и ими-то, должно быть, и воспользовались воины фон Турбата, если они явились со сколько-нибудь приличным войском, а они должны явиться с большим войском, иначе бы им ни за что не одолеть большой отряд фанатичных телохранителей императора и гарнизон.
Если, подумал Кикаха, захватчики не сумели каким-то образом сразу же захватить в плен императора, тишкетмоаки будут подчиняться приказам своего правителя, даже зная, что они исходят от его пленителя. Во всяком случае так будет какое-то время. Жители города были, в конце концов, людьми, а не муравьями, и в конечном итоге взбунтовались бы. И они считали своего императора воплощением бога, уступающего в старшинстве только всемогущему Создателю Оллимамлу, но они также любили свой нефритовый город и дважды в своей истории совершали богоубийство…
В то же время… Кикаха бежал к арочному проему напротив того, откуда как раз сейчас, должно быть, выходили захватчики. Раздавшийся крик пришпорил его, а затем заорали многие. Кричали некоторые жрецы, но несколько криков послышалось на испорченном средне-верхнегерманском диалекте дракландцев. Лязг доспехов и мечей служил фоном гаму голосов.
Кикаха надеялся, что дракландцы воспользовались только этим коридором. Если они сумели добраться до всех входов в этот зал — нет, они не могли. Арка впереди вела в коридор, шедший, насколько он знал, только дальше в глубь горы. С ним могли пересекаться другие коридоры, но ни один из них не выходил наружу. То есть так ему говорили. Наверняка его осведомители по какой-то причине лгали или не поняли его несовершенной тишкетмоакской речи.
Лгали или нет, но ему придется выбрать этот путь. Единственная беда, что даже если он и свободен от захватчиков, то кончается в горе.
