Врата мироздания - Филип Хосе Фармер

Тысячи лет назад Властелины пользовались лекарствами, электроникой, гипнозом и психотехникой, чтобы обходиться без сна. Дни и ночи, полными месяцами их глаза не затуманивались, а тела оставались свежими и энергичными. Но со временем мозг разрушался. Галлюцинации, безграничная злоба и беспричинное чувство близкой гибели овладевало ими. Некоторые навсегда сходили с ума и их приходилось убивать или заключать в тюрьмы.

Именно тогда Властелины обнаружили, что даже они, творцы вселенной, властелины науки, которая поставила их на ступень ниже богов, должны спать. Бессознательно их разум, лишенный сна, взбунтовался. Его оружием стало сумасшествие, которое опрокидывало опоры разума.

Поэтому все Властелины теперь спали и видели сны.

Роберт Вольф, которого когда-то звали Джадавин, Властелин многоэтажной планеты вселенной, которая была построена наподобие вавилонской башни, видел сон.

Ему снилось, что в его спальню через окно вплыла шестиконечная звезда. Кружась, она повисла в воздухе, в ногах кровати. Это был панлоголаз, один из древних символов религии. Вольф, имевший обыкновение думать главным образом по-английски, подумал о ней как о Гексакулуме. Это была шестигранная звезда, ее центр сиял белым, каждая ее грань бросала разноцветные лучи: красный, оранжевый, лазурный, пурпурный, черный и желтый. Гексакулум пульсировала, как сердцевина солнца, и лучи метали молнии, слегка обстреливая его ресницы. Лучи скребли кожу, как могла скрести домашняя кошка, расправив когти, чтобы разбудить спящего хозяина осторожным царапаньем.

— Чего ты хочешь? — спросил Вольф, он знал, что видит сон.

Гексакулум несла опасность. Даже тени, которые образовывались между лучами, были густыми и зловещими. И он узнал, что Гексакулум послана его отцом, которого он не видел в течение двух тысяч лет.

— Джадавин!

Голос был тихим, слова формировались шестью лучами, которые теперь изгибались, свертывались кольцами и корчились как огненные змеи. Буквы, в которые они превращались, были древними — из первоначальной письменности Властелинов. Он видел их светившимися перед собой, однако воспринимал их не столько глазами, сколько на слух, как голос, шепчущий из глубины. Было так, как будто цвета проникали в центр его мозга и воскрешали давно умерший голос. Голос был сильный, он так глубоко потрясал его внутреннюю сущность, что приводил в смятение и угрожал принять кошмарный облик, который навсегда сохранит свою форму.