Филиппу, золотоволосого ребенка, холили и лелеяли. В ее детских воспоминаниях сестра всегда была одета в чистое и красивое платье и часто напевала игривую, веселую мелодию. Иногда сладкий голос матери переплетался с нежным голоском сестры, и в эти мгновения маленькая Ровена представляла, как поют ангелы на небесах.
Сколько раз она, босоногая и нечесаная, убегала из этой комнаты, видя, как мать и сестра нежно любят друг друга. Воспоминание за воспоминанием, одно мучительней другого, проносились перед ее мысленным взором…
Ровена повернулась и захлопнула створку окна. Комната погрузилась в полумрак.
– Почему ты сделала это?
Голос леди Эдит из Бенфилда был невыразительным и вялым, голос старой женщины, а не той, что разменяла свой третий десяток. Она закрыла за собой дверь, грациозно подошла к очагу и зажгла в нем огонь. Комната лишь слегка осветилась.
Руки Ровены сжались от боли в сердце.
– Тебе нечего сказать мне? Не поздороваешься? Даже не спросишь: «Как поживаешь?».
– А что тебе хотелось бы услышать? Мы обе прекрасно знаем, как и любая другая душа в доме, что ты чувствуешь.
Мать смахнула паутину с кресла у стеньг, потом села.
– Я должна наблюдать за служанками, пока они будут готовить тебя к свадьбе. На баню нет времени, но я приказала согреть воды, чтобы ты могла умыться.
Из корзины, которую она принесла с собой, леди Эдит вынула рукоделие и сняла с него воображаемую пушинку. Она спокойно вонзила иглу в льняное полотно, натянутое на деревянную рамку.
Наблюдая за тем, как летала игла в руках матери, Ровену стал охватывать гнев.
– Я внезапно вспомнила все, что так старалась забыть. Для меня в твоем сердце никогда не было места. Пожалуйста, извини меня, но прошло четырнадцать лет.
– Оставь меня в покое, Ровена, – слова были короткими и отрывистыми.
– Оставить тебя в покое? Я сама хочу этого больше всего, но, кажется, я здесь, как в ловушке. Шла бы ты сама отсюда. – В ее тоне отчетливо слышался сарказм.
Леди Эдит бросила на дочь выразительный взгляд.
– А я думала, что монашки научат тебя сдерживать свое упрямство и дерзкий язык. Только что прибыл лорд Грэстан, и твоему отцу осталось напоследок обсудить с ним несколько деталей. Я потому здесь, что меня прислали сюда.
– Благодарение небесам, – огрызнулась Ровена. – Я уж начала волноваться, как бы ты и в самом деле не собралась провести со мной время.
– Ты бесишься, точно избалованный ребенок. – Леди Бенфилд сделала еще один стежок.
