— Даша? — проговорил студент. — Ты знаешь, как ее зовут?
Он поразился. Даже привстал. Потом сел. Насчет страха-то он все прекрасно понимал, в отличие от Милиты, но ее осведомленность… А та, доверив товарищу самую неприятную, самую неприличную из своих тайн, сбросив с сильных плеч ее мерзкую тяжесть, успокоилась.
— Врешь? — подавшись вперед, спросил студент. Он, наоборот, разволновался. Впервые он почувствовал, поверил, ясно увидел, что трепотня этой девочки — правда. Что дело серьезно. Что сама девочка — очень серьезно.
— Зачем врать? Она из моего клуба, только гораздо раньше начала заниматься.
— Из какого клуба?
— Ты что, дурак? — сказала Милита ласково. — Из спортклуба, сколько можно повторять.
Она не хамила этому очкарику, столько времени проерзавшему рядом с ней. Ни в коем случае! Вечер сделал свое дело: она решилась. Не рассказать ему, не поделиться с ним самым важным — было бы… Было бы подло. Сильный должен беречь слабого. Не всякого, конечно. Такого — тоненького, стройненького — должен. Его слабость — это его беда… Она действительно ощущала НЕЧТО. Чуть-чуть, проблесками. Все-таки Милита была женщиной, никуда не деться. Под футболкой, под шортами — из плоти и крови.
— Откуда у тебя шприц с наркотиком? Тоже у отца из письменного стола?
— Ха… Да сперла у учителя, и все. Пусть полетает, птичка, поищет.
— У какого учителя?
Она напряглась. Скривилась — будто бы язык прикусила.
— Есть у нас в клубе один, — неохотно объяснила. — Мущ-щина. Бзикнулся со своими законами чести для настоящих женщин. А сам-то… — и не стала продолжать.
— Это там ты стала такой сильной?
— Разве у меня сила? Вот у той… — Милита кивнула на дом, — у нее — да. А мне еще работать и работать… — она сжала кулак и поиграла мышцами, внимательно глядя на руку. Несколько мгновений, увлекшись, шептала: «Гад! Гад!» — ритмично вздымая бицепс, потом прервала баловство и добавила:
— Сила — это, конечно, кайф. Ты умный парень, я тебе скажу честно, как есть. Что делать женщинам, когда все мужики поголовно подонки или ничтожества? Что? Только одно — становиться сильнее их. Иначе нам не выжить. И миру иначе не выжить, без нас-то. Но сильной стать мало, главное — стать личностью. Тогда ты — это ты, а остальные против тебя — никто… Ничтожество и подонки… Ты меня понимаешь?
Студент слушал вполуха, рефлекторно кивая. Проблема сильной личности его мало интересовала — он неотрывно смотрел на зловещий подъезд и странно дергался. Во второй раз за вечер шла борьба между страхом за свою жизнь и страхом за свою честь. Типичное состояние слабой личности. В таких случаях, по обыкновению, побеждало то, что лежит между — невроз. Студенту было плохо.
