Получалось, что физикой занимается Василий Фомич. А я исследую какие-то крупицы истины, от которых никому ни жарко, ни холодно. Оптические свойства анизотропных соединений висмута. Ну, защищу, положим, диссертацию. А у Фомича мотоцикл от подковы ездит. Приемник говорит. Бритва бреет. Вот-вот плазму в печке получит.
А если он шарлатан? Я вспомнил глаза Фомича, когда он колдовал со свечечкой. Нет, он не шарлатан. Такой веры в глазах у шарлатанов не бывает.
Ничего я не придумал, и мне стало холодно в полях. Наступил вечер. Упали заморозки. Кажется, так говорится на сельскохозяйственном языке. Трава пожухла. Я как вспомнил эти слова, так и захотелось мне переехать жить в деревню. А что? Буду у Фомича ассистентом. Достанем камеру Вильсона, ударим по элементарным частицам. Корову куплю. Мотоцикл. И хорошо на душе стало, и все равно тоскливо, потому что никуда я не поеду. Буду всю жизнь что-то измерять и писать статьи в журнал «Физика твердого тела». А эти статьи будут понятны, кроме меня и шефа, еще семнадцати человекам. Это на всем земном шаре.
Расстроился я и вернулся к Фомичу. Он меня напоил парным молоком, а на ночь мы поговорили про космические лучи и относительность пространства-времени. Давно я на такие темы не говорил со свежим человеком. А Фомич был абсолютно свеж. Пару раз он меня ставил в тупик. Оказывается, в пространстве-времени много нерешенных вопросов.
– Васюта, спи! – попросила с печки жена Фомича.
– Погоди! Душу мне разбередил этот Эйнштейн. Это как же я поперед него не подумал?
– Он просто раньше жил, – успокоил я Фомича.
– Разве что, – согласился Фомич. – Все равно обидно!
Он долго еще ворочался, а потом заснул. Я смотрел в окошко и видел распаханное поле, залитое зеленоватым светом луны. От каждого бугорка падала тень. По полю, опустив морду, пробежала собака. Или волк. Мне захотелось к маме. Или к жене.
Просторы очень действовали на нервную систему.
– Собирайтесь, Василий Фомич! – сказал я утром. – Упаковывайте приборы. Поедем в Ленинград.
– Чего я там не видал? – насторожился Фомич.
– Вас там не видали, – сказал я.
– И не увидят. Вот еще!
– Мы вам осциллограф подарим, – пообещал я.
– Осциллограф? – Фомич мечтательно зажмурился. У него даже волосики на голове зашевелились. – Нет, не поеду. Кто коров будет облучать? Председатель не отпустит.
Я пошел к председателю в соседнюю деревню. Правление было там. Председатель ничуть не удивился моему визиту. Как видно, по поводу Фомича его посещали часто. Странно, что он еще сохранил к нему теплые чувства.
