– Нет, еще нет… – быстро ответила она. – Куда ж мне спешить, в девках похожу, вот война кончится, тогда уж…
Они вышли из зала ожидания и пошли вдоль летнего поля. На другом его конце медленно ехал игрушечный самолет, подрагивая крыльями. Голос из репродуктора объявил регистрацию билетов.
– Никогда мы с вами не гуляли, – сказала Нина. – Интересно!.. Я ведь вас любила, Константин Саввич, только вы не знали. И не любили…
– Некогда было любить, Нина, – сказал Самарин.
– Любить некогда? – удивленно переспросила она. – Любить некогда… – повторила она, стараясь понять.
– На пенсию вышел, теперь на все время есть! – с досадой сказал Самарин. – Ну, прощай. Хорошо, что пришла. Правильно сделала, что пришла.
– Правильно… – вздохнула она. – Прощайте.
Она подала Константину Саввичу руку, повернулась и пошла к остановке автобуса. И с каждым шагом фигура ее грузнела, оплывала, теряла стройные очертания, а походка тяжелела. Между ними образовывалось пространство прошлых лет. Константин Саввич знал, что если сейчас он догонит Нину, то снова станет молодым Самариным, но в автобус садилась немолодая и незнакомая женщина. Оттуда она махнула ему рукой, и Константин Саввич ответил ей тем же.
Через четыре часа он был уже дома.
Константин Саввич прилетел к премьере английской сказки в детском театре. По квартире шныряли внуки, за которыми бегал Крутик. Юрка искал выходные ботинки. Он искал их под телевизором, на книжных полках и в ванной. Витька ему помогал. Алла в бигудях гладила платье в своей комнате, одновременно наводя Юрку на новые объекты возможного местонахождения ботинок.
Ботинки были найдены в духовке газовой плиты. Как они туда попали, осталось тайной.
– Дедушка, собирайся! – приказали внуки. – Идем в театр. Там папа будет тако-ое показывать!
Константин Саввич скрылся за обитой ватою дверью. В канареечном царстве сидела в кресле Анастасия Федоровна, погруженная в свой покой. Здесь и речи не могло быть о пропавших ботинках. Анастасия Федоровна слушала по радио лекцию о международном положении.
– Костя, что там в Египте? – спросила она.
– А шут его знает! – беспечно сказал Константин Саввич.
– Беспорядок… Везде беспорядок, – вздохнула Анастасия Федоровна, озабоченная мыслью о Египте.
– Настя, пойдем в театр, а? – спросил Константин Саввич, почему-то опасаясь согласия. – Зятя посмотрим наконец. Неудобно…
– Нет, – покачала головой Анастасия Федоровна. – Он уже приглашал, я отказалась. Мне это вредно, голова разболится… Иди один.
