– Вашего английского дедушки фамилия была – Шерман. А это его сын! – начальница ткнула в пакет пальцем.
Павел Сергеевич едва не выронил прах из рук, пораженный железной логикой начальницы. Как он мог допустить такую оплошность! Достаточно было сделать несуществующего дедушкиного брата сестрой – и все вопросы были бы сняты. Мало ли за кого она могла выйти замуж там, в Англии!
Приходилось врать дальше.
– Транскрипция, знаете… – неубедительно сказал Кузин.
– Что? – Нинель Ивановна подняла выщипанные брови.
– По-английски «Шерман» звучит неблагозвучно…
– Она и по-русски неблагозвучно звучит, – отрубила начальница.
– Вот именно! – радостно кивнул Кузин, делая ей маленькую уступку. – Со временем фамилия трансформировалась. Была Шерман, стала – Сейлинг.
Нинель Ивановна недоверчиво поджала губы.
– Тем более необходимы документы, – непреклонно резюмировала она. – У вас паспорт при себе? – добавила она как бы между прочим.
– Да-да, пожалуйста! – обрадовался Кузин.
Какое-то подозрение шевельнулось в нем, когда он наблюдал, как начальница деловито списывает его паспортные данные на отдельный листок. Но мысль о том, что эта бумажка с паспортными данными может стать первой в необходимой для захоронения цепи документов, успокоила Кузина. Он спрятал паспорт в карман и несколько подобострастно раскланялся с начальницей.
– Я выясню, – кивнула она на прощание.
Случилось так, что Павел Сергеевич, рассказывая жене о посещении кладбища, деликатно обошел вопрос о мифическом английском родственнике, дабы понапрасну не нервировать Аллу Вениаминовну. Он просто сообщил ей, что потребовалось выполнить некоторые формальности, которые обещала взять на себя любезная Нинель Ивановна. Супруга несколько успокоилась, однако не позволила Павлу Сергеевичу вновь устроить пакет в серванте, а спрятала его подальше от глаз, в нижний ящик письменного стола.
Через два дня Алла Вениаминовна вернулась из музея, где она служила, в состоянии некоей замороженности. Отсутствующим голосом она поведала мужу о том, что сегодня ее вызвали в отдел кадров и попросили объясниться насчет английских родственников, о чем ранее в анкетах не содержалось ровно никаких сведений.
– Что это значит, Павел? – строго спросила жена.
Павел Сергеевич принялся выкручиваться, но в конце концов пришлось рассказать правду о своих фантазиях, и тут же он предложил следующий план: от зарубежных родственников не отказываться, ибо дело зашло слишком далеко, настаивать лишь на том, что сведения о дедушкином брате и его семье стали известны буквально на днях, одновременно с прибытием праха.
