– Как там Глюк?
Папа вздохнул, глаза прячет.
– Понимаешь… Как бы тебе сказать… В общем, не уследил я за твоим Глюком.
– Как не уследил? – У меня аж поджилочки затряслись!
– Нету его.
– Подох?! – кричу я.
– Нет-нет! – испугался папа. – В общем, забрали его.
– Кто?! Дунька?! – ору.
– Не знаю. Меня дома не было. Разговаривай с мамой.
Ну, все, думаю. Это конец. Они меня специально в больницу упрятали, а сами разделались с Глюком. Я разозлился страшно. Вот родители попались!
Мама встретила меня ласково, целует, обнимает… Я вырвался и сразу к креслу. Смотрю – там никого, только – энциклопедия стоит на пюпитре. Я к маме обернулся.
– Где Глюк? – спрашиваю. Мама сразу стала неприступной, как крепость Измаил, которую Суворов брал.
– Его унес хозяин, – говорит.
– Марцеллий? – я ничего не понимаю.
– Почему Марцеллий? Скворцов.
– Какой Скворцов? Не знаю никакого Скворцова! Да расскажи же наконец!
И мама рассказала, что вчера приходил молодой человек. Вежливый такой. Одет хорошо, в кроссовках. Сказал, что его зовут Скворцов, работает он в биологическом институте. У них недавно пропал пингвин, и вот он узнал, что птица у нас.
– Ну, я ему вернула… – мама говорит.
– Врет он все! ПИНГВИН у нас на кухне возник! Из лучика! Я сам видел! – кричу я.
– Опять ты за свое, – жалобно сказала мама.
– Как он выглядел, этот Скворцов?
– Да аккуратный такой. Пингвина в сумке унес. «Адидас».
– «Адидас»! Вот он, вот кто! Наверное, его Дунька подослала, – говорю я.
– Нет-нет, это не Дуня, – покачала головой мама.
– Почему?
– Потому что она тоже расстроилась, когда узнала, – отвечает мама.
– Откуда она узнала? – насторожился я.
И тут мама рассказала, что пока я в больнице был, Дуня приходила, ухаживала за Глюком, кормила его…
– Чем это она его кормила? – удивляюсь.
– Ну, я не знаю…Они там за креслом прятались.
– Какие-то листочки ему показывала, – объяснил папа.
Все понятно стало. Дунька подсовывала ему ту информацию о планете, которую они в классе собрали. Наверняка – уровень безработицы в капиталистических странах.
– Вчера Дуня пришла после этого… Скворцова. Я ей сказала, так она даже заплакала, – говорит мама.
Значит, не Дунька ПИНГВИНа свистанула…
Тогда кто же? Ничего не понимаю. Кому он нужен? Может, узнали в Академии наук? Тогда плохо дело. Оттуда его не выцарапать.
Но он ведь у них подохнет без информации!
Весь вечер я промучился в догадках, наутро в школу пошел.
Встречаю в коридоре Дмитрия Евгеньевича. Историк обрадовался, что меня увидел. Мы с ним в сторону отошли, как заговорщики.
