– Это только предположение! Только предположение! – он опять заволновался. – Никто точно не знает. Мой отец умер десять лет назад. Вполне возможно, что после него был этот ваш индус, а уже теперь – вы…
– А что он делал? Ваш отец? – поинтересовался я.
– Он тоже был историком, – говорит.
– Нет, как он… это самое… планету хранил?
Смотрю, учитель насупился, глядит на меня печально, будто я что-то не оправдал.
– Он был историком, мальчик.
– Значит, мне тоже нужно стать историком? – говорю.
Дмитрий Евгеньевич засмеялся, рукой махнул, сел рядышком. Руку мне на плечо положил.
– Я тоже так думал, – говорит. – Как мне хотелось стать Хранителем! Мне казалось, что я смогу сказать о человечестве что-то важное… Я готовился к этому всю жизнь, учился, читал книги и все ждал, что появится золотая пыльца и возникнет из нее вестник… Не дождался. Понимаете, Боренька? Мне уже шестой десяток. Я прочитал все книги, что стоят на этих полках! И не дождался… Обидно.
Он замолчал и отвернулся от меня.
– Да вы не переживайте, Дмитрий Евгеньевич! Это же случайно выходит – кого назначат, – говорю. – У них там электронная машина, она перебирает номера – и привет!
– Вот именно. Привет… – отвечает он, не оборачиваясь.
– Ну, хотите я вам уступлю? Пусть лучше вы будете Хранителем, чем Дунька! – Сказал – и сам испугался.
А Дмитрий Евгеньевич обернулся да как заорет:
– Что?!
– Да я ничего. Вы не подумайте… Мне-то не больно нужно.
– Как ты не понимаешь, что этого нельзя отдать! – закричал он. – Это можно только получить!
Забыл даже, что звал меня на «вы». Во как я его достал…
Я голову в плечи втянул, сижу. Откуда мне знать – чего можно, чего нельзя? Сам небось всю жизнь с отцом прожил, успел все узнать. А я Хранителем – три недели…
– Простите, Боренька, – он снова стал ласковым. – Я не сомневаюсь, что вы из добрых побуждений…
– Да ладно, чего там… – говорю.
– Вот вы говорите – случайность, – продолжает он рассуждать. – А случайность – это непознанная закономерность. Можно случайно родиться, но случайно стать Пушкиным – нельзя!
– А у вашего отца ПИНГВИН был? – спросил я, чтобы поскорее от Пушкина отделаться.
– Пингвин? Какой пингвин? – этим я его сбил. – Ах, космический передатчик… У него паучок был, мохнатенький такой. Повиснет на паутинке над рукописью – и читает, читает… Я этого паучка в детстве очень боялся.
Хорошо им было! Паучок маленький, можно легко спрятать. А ПИНГВИНа куда деть?
Мы еще час просидели. Дмитрий Евгеньевич все советовал мне хорошо учиться и осознать ответственность. Сказал, что он готов мне помочь во всем. Книжки будет давать, разговаривать со мною обо всем, что мне нужно… Под конец я спросил его, что же мне передавать в Центр? Как он считает?
