— Собирайтесь, — сказал Митя. — Я вам помогу.
Она так же послушно, вытирая тыльной стороной ладони слезы, подняла с песка полотенце, книгу, повернулась и пошла к палаткам. Спина у нее была облеплена песком. На кончиках волос тоже налипли песчинки.
В душной полутемной палатке Митя разглядел несколько коек, заправленных по-девичьи аккуратно, букетик полевых цветов, рюкзаки, спортивные тапочки и портрет неизвестного ему молодого человека, вырванный из иллюстрированного журнала и пришпиленный к брезентовой стенке палатки. На одной из коек спала, лежа на животе, девушка в синих джинсах.
Чижова принялась в растерянности собираться. Она заталкивала в рюкзак какие-то тряпки, потом вынимала, складывала на дно рюкзака туфли и тапочки, снова заталкивала тряпки, тратя много ненужных движений.
— А если уже поздно… — вдруг сказала она и села на койку.
— Собирайтесь! — в ярости выкрикнул Митя. — Нельзя терять времени, вы понимаете?
Девушка в джинсах перевернулась на спину и заморгала глазами.
— Светка, ты куда? — спросила она.
— Ой, Тань, маме плохо… Я уезжаю… Скажи Игорьванычу, — ответила Светлана и уже гораздо быстрее и более осмысленно продолжала собираться. Через минуту сборы были закончены.
Митя шагнул к ней, молча взял рюкзак и навесил его на плечо, упершись рукою в лямку.
— Пошли, — приказал он. И направился куда-то решительно, не оборачиваясь, чувствуя, что она идет за ним.
Они вышли на дорогу, по которой пришел Митя, но повернули не к лесу, а к деревне. Прошли деревню все так же в молчании, потом Митя остановился и спросил:
— Как вы собираетесь ехать?
— На автобусе… — сказала она.
— Где остановка?
— На шоссе.
— Далеко?
— Там… — Она махнула рукой. — Три километра.
Митя пошел дальше. Она все так же шла за ним, почти бежала. Прошли поле, потом еще одно. Вдалеке, почти у горизонта, Митя увидел черные точки машин, проезжающих по шоссе. Солнце уже прошло зенит и медленно скатывалось вбок, к Коржину.
— А вы ведь не здешний… Не почтальон, — сказала Светлана сзади. — Почему вы сразу не сказали?
— Я почтальон, только в другом смысле, — сказал Митя.
— Ну да… — недоверчиво протянула она.
Они пришли к автобусной остановке. На обочине шоссе стояла выкрашенная в белый цвет бетонная будка со сломанной скамейкой внутри. Сверху была укреплена желтая дощечка с расписанием рейсов. Следующий автобус должен был прийти через два часа.
Вся внутренняя поверхность будки была сплошь покрыта рисунками и надписями известного сорта, поэтому Митя и Светлана на скамейку не сели, а устроились за канавой, на траве.
