— Уж и пошутить нельзя!
— А они хотят понять меня и друг друга тоже. Так вот. Чванство и самодовольство некоторых живых организмов, именуемых людьми, заходит так далеко, что они не желают понимать не только траву, птиц, зверей и так далее, но и себе подобных.
— Вот-вот. Тебя и не поймут. Ты еще намаешься со своей гипотезой.
— Это не гипотеза, а истина.
— Митенька, ты ужасно самоуверенный тип.
— Да пойми же ты, что понимание себя и других — это необходимое условие сохранения жизни. Мы до сих пор движемся с закрытыми глазами и спиною вперед. И это называется прогрессом!
— Чего ты так завелся, Митя?
— Просто потому, что я сам ни черта не понимаю. Даже обыкновеннейших вещей. Не знаю, как вести себя с Витькой, например. Или с хозяином нашим. Это оттого, что я их плохо понимаю. А общество? Тут я вообще ничего не понимаю. Все знаю, а понимать не понимаю.
— И что же ты предлагаешь?
— Я предлагаю инструмент. Вот поле сознания и поле времени. Учитесь ими пользоваться! Учитесь понимать друг друга! Пониманию и ощущению времени нужно учить, как учат счету в первом классе. Надо сказать наконец открыто: мы, люди, еще ничего и никого не понимаем. Мы нисколько не лучше зайцев и телят. Мы лишь хитрее и коварнее. Человечеству надо снова научиться скромности…
— Митя, ты не находишь, что это очень смешно? Ты выступаешь так, будто тебе Нобелевскую премию дали. Нобелевская речь в постели! В деревне Коржино.
— Ну давай спать. И правда, это смешно… Я тебя понимаю.
— А я тебя люблю…
Знакомые голоса. Оплата труда сдельная! Еще о поле сознания. Несостоявшееся убиение курицы
Ночь прошла, наступило утро. Митя и Аня, намаявшись накануне, спали крепким сном, когда по деревне прошло сонное и молчаливое стадо, за которым плелся пастух, волоча кнут по земле. Стадо тихо вошло в лес, как вода в песок. В лесу, за Улемой, птицы пели утреннюю песню, а рыбы в реке выпрыгивали из воды, мелькая выгнутой серебристой спиною. Поднявшееся солнце не спеша высушивало туман и росу на траве. Пропел петух.
Катя и Малыш, проснувшись, переглянулись в постелях и, увидев, что родители еще спят, тихонько босиком вышли на крыльцо. Солнце било из-за леса прямыми чистыми лучами, и дети стояли на крыльце, с удовольствием подставляя теплому свету плечи. Под крыльцом гарцевали котята, наскакивая друга на друга, пригибаясь, потом выпрямляясь на задних лапах, а передними поглаживая воздух. Кошка сидела тут же, поглядывая на котят прищуренными зоркими глазами.
