— А-а! Все помрем! — сказала Люська, махнув рукой, и спрятала фотографии.
Аня отошла к лавке, на которой стояла ее корзина, и вынула оттуда полиэтиленовый мешочек с чем-то розовым внутри. Она протянула мешочек Люське и сказала:
— Люсь! Это тебе подарок.
Люся ахнула и поспешно достала из мешка это розовое, оказавшееся красивой кружевной кофточкой на розовом капроновом чехле. Митя тут же опознал кофточку, поскольку сам подарил ее жене не далее как месяц назад. Купил он ее по случаю, вдобавок переплатил чуть ли не вдвое, а оттого страшно гордился подарком, хотя и вынужден был признать, что Ане кофточка велика. Неожиданная отдача кофточки Люсе несколько обескуражила Митю.
Люська повертела кофточку так и сяк, посмотрела на просвет и убежала за печку примерять. Митя приставил палец к виску и выразительно повертел им, адресуя жест жене. Аня только тихо рассмеялась. А Люська уже выплывала из-за печки в прозрачной розовой кофточке, надетой прямо на голое тело. Под кофточкой темнел черный лифчик.
— Бюстгальтер нужен другой… — растерянно сказала Люська, осмотрев себя в зеркале. — Ну как? — спросила она, взглянув на Аню.
— Очень хорошо, — убежденно сказала Аня. — Тебе как раз.
— А? Митя? — спросила Люська, поворачиваясь к Мите.
— Прелестно, — сказал Митя, все еще досадуя на Аню. Могла, в конце концов, с ним посоветоваться!
— Ой! Спасибо, Анюта! Чем же мне отдарить-то? — спохватилась Люся.
— Ничего не надо, ничего! И не думай! — сказала Аня.
— Куру бери, вот и все! — решительно заявила Люська и тут же выбежала из избы, приглашая всех следовать за нею. Богиновы вышли во двор. Люська уже выгоняла кур из огорода, размахивая прутом. Куры стремительно и бесстрашно бежали перед нею веером, стуча твердыми лапами по земле. Люська резко взмахнула рукой, что-то затрещало, и она застыла с выражением ужаса на лице. — Кофта… — прошептала она.
Капроновая кофточка не выдержала вольных движений и треснула на боку. Аня подбежала к Люське и всмотрелась в неисправность.
— Слава богу, по шву! — сказала она.
— Наплевать! — повеселела Люська и указала прутом на черную курицу. — Эту берите. У-у, нахалюга!
Аня поблагодарила, но сейчас же брать курицу отказалась.
— Пускай побегает, — сказала она. — Вот кончится у нас тушенка, тогда возьмем.
— Пущай побегает, — согласилась Люся.
Из Кайлов Богиновы направились в лес. Митя шел рядом с женой и незаметно для себя обижался. Обижался он одновременно на Аню и на себя: на жену за то, что не спросясь отдала Люське его подарок, а на себя потому, что не смог этого не заметить. В самом деле, денег ему было жалко, что ли? Или отдаренная курица никак не была эквивалентна кофточке? Об этом совсем уж стыдно думать!
