на и пойдет крушить и корежить священные государственные устои. Но паучиха оказалась хитрее своего почившего муженька. Действительно, в ту ночь она родила и вместе с коконом, куда уложила яйца, канула в неизвестном направлении. Дальше всё случилось по-виденному. Родился хромоногий паук, выучился на тюремного почтальона, организовал тайную передачу писем из камеры в камеру и на волю, тем самым выполняя роль координатора и поставщика информации как в стенах, так и вне стен тюрьмы. Затем в один из осенних дней был устроен грандиозный побег заключенных, которые, объединившись с революционно настроенными представителями городских низов, в вечер того же дня взяли штурмом королевский дворец, схватили ненавистного принца и вместе с женой Лимонихой и толстопузыми прихлебателями-родственниками заколотили в фанерный ящик и отправили всю эту компанию в далекую страну Цинагею, чтобы местное цинагейское население гоняло чаи с лимоном и не страдало от болезни зубов.
– Вот и нам надо действовать, как в Лимонии, – закончил свой рассказ Карл. – Развернуть пропагандистскую деятельность, провести соответствующую работу среди мух, клопов, тлей, кузнечиков, тараканов, высших насекомых и низших, домашних и лесных, ползающих и летающих. А затем назначить день «Д» и по команде из единого центра жахнуть всей этой армией по всем направлениям сразу. Кстати, единый центр можно оборудовать прямо здесь. Прибраться только, повесить на стены лозунги, вон тот железный ящик приспособить под партийную кассу. Но главное в нашем деле, – Карл понизил голос до шепота, – конспирация. Враг подслушивает! Это надо помнить всегда. Так что, товарищ Волос, – Карл снова заговорил нормально, – завязывай с религиозным дурманом и займись настоящим делом. Тем более партийное имя у тебя уже есть – Красная Борода.
Волос с огнем в глазах и безумным дрожанием в голосе, выкинул вперед хелицеры.
– Грядет новая Лимония! – сказал он, и в красной его бороде отразилось пламя грядущей революционной битвы.
– Конечно, грядет, куда ж она денется. – Карл похлопал передней лапой краснобородому по спине. – ИНЕБОЛ, говоришь, напротив, через дорогу? Очень хорошо. Пойду налаживать там конспиративную сеть. Как налажу, вернусь сюда, проверю, как идут дела в центре. Чао! И помни о конспирации.
Она прикрыла за собой дверь и, быстрым взглядом пробежав по палате, улыбнулась удивленной улыбкой. Но тут же заперла улыбку на ключ, и лицо ее стало строгим, хотя строгость была деланная, притворная – в трещинках в углах губ продолжала дрожать смешинка. Зеленая униформа дриады не вязалась ни с мелом стен, ни с тревожным больничным духом, настоянным на карболке и аммиаке.
