– А я считаю, что не совершил вовсе никакого преступления! – неожиданно подал голос Вальгард. – Если ваши люди так трусливы, то вина в этом не моя и глупо с меня спрашивать. Не понимаю, почему хёвдинг должен что-то тебе возвращать.
– Это разбой! – закричал Ауднир, на миг онемевший от такой наглости. Это выпад касался уже не Кнёля, а его самого! – Ты напал на моих людей! Это разбой, а за разбой отвечают не одним возмещением убытков! Тебя надо объявить вне закона! На весеннем тинге я этого потребую!
– При чем здесь разбой! – крикнул Даг. Он не хотел на людях противоречить собственному отцу, но с готовностью поддержал Вальгарда. – Разве Вальгард поднял против Кнёля оружие?
Вальгард мотнул головой, не трудясь отвечать вслух. «Этого не потребовалось», – хотел сказать он.
– У него было оружие! – вмешался Кнёль, который наконец настолько отдышался, что снова смог подать голос. – У него был и щит, и секира, и меч, и копье!
– А шлема не было? – уточнил Даг.
– И шлем был!
Даг развел руками, и хирдманы Тингваля засмеялись. Они уже разглядели все снаряжение Вальгарда и помнили, что никакого шлема у него не имелось.
– А ворованные овощи? – вспомнил Ауднир. – Скажете, что брюква сама убежала с наших полей к вам в животы?
– А разве там была и твоя брюква? – спросил Вальгард. – На морковь уже объявлялся хозяин, и на брюкву тоже, и оба уже простили нам убытки. Один бонд даже пожалел, что у Атлы сроду не было ребеночка и его матери померещилось. Если ты тоже на что-то предъявляешь права, то сначала разберись с теми людьми, кто из вас хозяин. Скажи-ка мне лучше: ты богатый человек?
Ауднир помедлил с ответом. В вопросе он чуял какой-то подвох, но как покривить душой, если все в этой гриднице не многим хуже него самого знают все его имущество?
– Бедными нас никто не назовет! – горделиво ответил он наконец, мудро решив обратить это обстоятельство к себе на пользу. – У меня большая усадьба, восемнадцать коров в стаде, тринадцать рабочих лошадей, да полсотни овец и коз. Два больших торговых корабля и товары стоимостью, на эту зиму считая, на тридцать четыре марки серебром. Утварь перечислить?
– Не надо, – уважительно ответил Вальгард, но в его глазах светилась тайная усмешка. Все смотрели на него и ждали, что он скажет. Непонятно как этот немногословный и сдержанный человек умел приковать к себе внимание прочнее, чем иные болтуны. – А у меня всего только и есть, что щит, меч, копье и топор. Все вместе не покроет стоимости твоей лошади и припасов. Да еще присчитай обиды твоим людям, тогдашние и сегодняшние. Получается многовато!
