— Да, я немного задержался, — скороговоркой выдавил Шокальский. — Но мне кажется несправедливым плохое отношение ко мне и к пани Илоне, и я хотел бы попросить вас о своеобразной защите.
— Сомневаюсь, что меня послушают, — признался Дронго, — а почему вы так уверены, что есть люди, настроенные против пани Илоны?
— Мне кажется, некоторые знают об их с Фармером давнем конфликте, — очень осторожно заметил Шокальский.
— Откуда они знают? — спросил Дронго. — Меня, кстати, интересует, как пани Илона вообще могла здесь оказаться? Ведь о ее приезде заранее было известно и владельцу отеля Мануэлю Сильве, и его адвокату сеньору Карнейро. Вы, кажется, приехали для того, чтобы успешно провести переговоры? И вдруг вместе с вами появляется женщина, один вид которой вызывает у Фармера активное неприятие. Можно узнать, зачем вы ее привезли?
— Я не думал… мне казалось, что прошло столько лет… — Глаза Шокальского забегали, он был явно смущен заданным вопросом.
— Не нужно меня обманывать, — строго попросил Дронго, — они заранее знали о вашем визите. И вы специально привезли сюда пани Илону… Постойте… Мне только что пришло в голову — ведь вы привезли ее специально, чтобы сорвать переговоры?!
Шокальский дернулся. Даже если бы он больше ничего не сказал, то и тогда стало бы ясно, что подобная тема его очень волнует. Он провел пальцами по своей коротко подстриженной бородке, затем взмахнул руками.
— Моя репутация, пан Дронго… Неужели вы думаете, что я мог бы сорвать переговоры намеренно? Как вы могли такое…
— Зачем вы ее привезли? — снова перебил его Дронго. — Только честно, не лгите!
— Я не могу с вами разговаривать в таком тоне, — вскочил со своего места Шокальский, — мне казалось, что пан вполне разумный человек и понимает, насколько мы далеки от всей этой грязи, от разбирательств в семье Фармера, от русских бандитов, от всего, что нас может скомпрометировать. Пани Илона — большой специалист в области международного права, она работает в уважаемом агентстве, и я считал, что она сможет мне помочь во время переговоров.
— Поэтому вы отправились сегодня играть в гольф без вашей партнерши, — иронически заметил Дронго.
— Она не играет в гольф! — закричал Шокальский. — Вы очень тяжелый человек, пан Дронго. Вот так можно опорочить хороших людей. Наша польская делегация немедленно покинет Алгарве, как только нам разрешат отсюда уехать сотрудники португальской полиции.
— Они не разрешат, — сказал Дронго.
