– Хватайте его! Это Пантелеев!
Не задумываясь ни на миг, Ленька выдернул револьвер из кармана и пальнул в этого человека. Тот изумленно крякнул, отпрянул затылком к стене и сполз на мостовую, где остался сидеть, раздвинув толстые ноги.
Ленька прыгнул в подворотню. Гавриков побежал следом. Сзади топотала погоня – в темноте проходных дворов, где путалось эхо, невозможно было разобрать, как много человек гонится за беглецами. Может, пятеро или шестеро, а может, только двое. Пару раз пчелами пели пули, отлетая от стен.
Ленька уходил уверенно и быстро, и Гаврикову временами чудилось, будто Ленька несется с закрытыми глазами. Он петлял, безошибочно угадывая следующий двор, иногда заскакивал в подъезды – и те действительно оказывались незапертыми, хотя соседние – Гавриков мог бы поклясться – стояли заколоченные, выбраться через них наружу было невозможно. Ленька ни на миг не останавливался, не мешкал, он даже не озирался по сторонам.
Преследователи не отставали, бежали, точно привязанные за нитку, в точности повторяя все извивы Ленькиного пути. Потом вроде бы оторвались, заплутали: лабиринт сбил их с толку. Казалось, город весь пронизан сквозными ходами – он же и сыр, он же и мышеловка.
Очередной двор оказался тупиком: каменный мешок с лысыми, без единого украшения, стенами грязно-желтого дома. Немытые окна смотрели подслеповато и пьяненько, и ни души ни в одном окне – здесь никому не было любопытно, что же такое происходит внизу.
Ленька влетел в подъезд. Гавриков, не раздумывая, последовал за ним. Дверь подъезда хлопнула. Второго выхода отсюда не было; это был флигель, и черный ход не предусматривался. Впрочем, Ленька даже не стал это проверять, а быстро побежал наверх.
Выбраться наружу через чердак – дело также невозможное, поскольку флигель намного ниже соседних домов. На два этажа самое малое. Тем не менее Гавриков по-прежнему не отставал от Леньки ни на шаг. Тот запыхался, при беге забирал вбок, как будто что-то тяготило его, а когда обернулся, Гавриков увидел залитое потом лицо, похожее на восковую маску, совсем неподвижное, мертвое, с побелевшими глазами.
В три прыжка Ленька достиг площадки второго этажа и распахнул окно. Прямо перед ними была крыша дровяного сарая, и на нее-то беглецы и спрыгнули, а затем спустились вниз и снова побежали по мостовой.
Еще две улицы, и преследователи потеряли след.
Ленька наконец остановился, прижался спиной к стене, тяжело задышал открытым ртом. Гавриков стоял напротив, навалившись на стену рукой. Потом видение восковой маски схлынуло, и явился прежний Ленька, уставший, но очень довольный.
